Серебряная заря - [32]

У него разрывалось сердце, потому что он знал, какую сильную боль она испытывает от предательства своего отца. Слишком хорошо знал, что значит остаться одному и всего бояться. Бояться доверять, любить…

И в то же время он был в ярости — злился, что она нарушила их условия и сломала их планы. И злился на себя самого за то же самое.

— Пойду переоденусь, — прошептала Эллери дрожащим голосом, и Лоренцо еле сдержался, чтобы не выругаться. Он не хотел, чтобы все закончилось разрывом. Он не хотел, чтобы Эллери ушла.

— Подожди, — произнес он сдавленным голосом, не зная, как найти нужные слова. — Разреши мне помочь тебе.

Она обернулась, удивленно, недоверчиво и даже с легкой надеждой. Лоренцо натянуто улыбнулся. Он сам не знал, чего хочет.

— Давай не допустим, чтобы все так кончилось, Эллери.

У нее печально опустились уголки рта. Глаза тоже стали печальными.

— Я не вижу смысла что-то продолжать.

— Мне… — Лоренцо помолчал. У него пересохло во рту, и он с трудом произнес: — Надо тебе тоже кое-что рассказать. — Он сам с трудом верил, что произнес эти слова.

Ему казалось, что он балансирует на краю бездны, которая пролегла между ними. Не может перебраться через нее. Он может только спрыгнуть.

— Правда? — мягко спросила Эллери, и Лоренцо неуверенно кивнул. Он был слишком близок к тому, чтобы упасть. И не знал, то ли сорвется в бездну, то ли доверие и любовь помогут ему лететь. Это было пугающее чувство — неуверенность, беззащитность.

— Позже, — бросил он почти грубо. — У нас будет время для этого позже.

Лоренцо сам не знал, была это угроза или обещание… или просто надежда.

Она медленно кивнула, а Лоренцо взял ее за руку и повел в спальню. Он не решился больше ничего сказать.

* * *

Когда Эллери проснулась, она ощущала такую усталость во всем теле, словно поднималась на гору, а вершины все не было видно, и она не представляла, как долго длится это восхождение.

Она повернулась, чтобы взглянуть на Лоренцо. Он все еще спал. Она так и не поняла, что произошло прошлой ночью, не знала, поняли ли они с Лоренцо, как им быть дальше. Они не особенно много говорили после того, как она рассказала ему о своей семье. Эллери легла в постель одна, а проснувшись среди ночи, обнаружила спящего рядом Лоренцо. Он и сейчас лежал здесь.

Интересно, что будет дальше?

Он неожиданно открыл глаза и поймал на себе пристальный взгляд Эллери.

— Доброе утро, — сказал Лоренцо хриплым со сна голосом. — Ты смотришь на меня, как на какую-то головоломку, которую пытаешься сложить.

— Ничего подобного, — сказала Эллери спокойно. — Мне просто нравится смотреть, как ты спишь.

Лоренцо поймал ее руку и прижал к губам, глядя ей в глаза. У Эллери перевернулось сердце от этого жеста и того, что он мог означать. Она не решалась спросить. Просто приняла все таким, как есть.

— Сегодня я хочу показать тебе часть своей жизни, — сказал он.

Надежда затрепетала в ее душе.

— А я хочу увидеть это, — сказала она, не отнимая своей руки. — Куда ты повезешь меня?

— В универмаг «Де Люка», а потом, возможно, в Умбрию, откуда я родом.

Эллери поняла, что таким образом он, возможно, преодолевает пропасть, которая пролегла между ними, — пропасть между коротким романом и серьезными отношениями.

Лимузин с шофером отвез их сначала в крупный универмаг в центре Милана. Роскошный, элегантный магазин занимал пятиэтажное здание в стиле модерн. Посетители расступались перед Лоренцо, сотрудники бросились к нему, готовые выполнить любое его указание. У Эллери вызывало восхищение все: и взмывающие ввысь мраморные колонны, и потрясающие ювелирные изделия, и постельное белье, и одежда. Все это было похоже на какой-то фильм или сон…

Лоренцо показал ей все. Он знал здесь все и всех: каждого работника по имени, каждый товар.

— Как тебе удается все это запомнить? — спросила Эллери, когда они поднимались на старомодном лифте.

Лоренцо пожал плечами:

— Это моя работа — знать все. — Он помолчал. — Я начинал рассыльным у директора одного универмага, мальчиком на побегушках. Наблюдал там за всем и видел и ненужные потери, и коррупцию, и алчность. И уже тогда понял, что хочу открыть что-то лучшее, что прославляло бы красоту и не вызывало у тебя чувства стыда. — Он смущенно засмеялся. Эллери никогда не слышала от него такого смеха.

В течение дня Лоренцо показал ей все отделы универмага «Де Люка» и ни разу не предложил что-то купить. Эллери знала, что это было намеренно. Он хотел, чтобы она не чувствовала себя любовницей. Настоящий подарок Лоренцо сделал ей тем, что подарил свое время, самого себя.

И это вызывало ее любовь к нему. Любовь. Запретное слово, которого она боялась.

В конце дня они вернулись в отель, утомленные, со стертыми ногами, счастливые. Лоренцо заказал еду в номер, и они поели в гостиной при свечах. Они не слишком много разговаривали, потому что оба понимали, что слова могут разрушить хрупкую связь, которая возникла между ними, тонкую и нежную.

Когда Лоренцо взял ее за руку и повел в спальню, она пошла за ним, не задавая никаких вопросов. Просто пошла.

Они занимались любовью молча, неспешно. И это казалось самым чистым средством общения: союз тел, мыслей, сердец.