Серебряная роза - [38]

Сара отрицательно покачала головой, но улыбка не сошла с ее лица. Она вопросительным жестом указала на девочку, судорожно схватившуюся за юбку Ариэль. Глаза малютки округлились от любопытства, смешанного со страхом.

Все окрестные дети знали про двух женщин-травниц, живших в маленьком домике на пригорке, одна из которых не произнесла в своей жизни ни слова, а другая ничего не видела. Дурного за ними не водилось — наоборот, их уважали за умение врачевать болезни, — но все крестьяне относились к ним как к чужакам и говорили о них со смешанными чувствами.

Дженни объяснила матери, что случилось, двигаясь по комнате и собирая в корзину все, что могло понадобиться для излечения больной. Здесь, в их доме, слепота Дженни была почти не заметна.

— Ариэль должна присутствовать на празднестве в честь ее замужества, — говорила она, кладя в корзину пучок высушенного тимьяна: если растереть его, залить горячим медом и принять внутрь, он мог хорошо расслабить сведенные судорогой мышцы.

Сара кивнула и тоже принялась собираться в дорогу. Спустя несколько минут женщины в сопровождении девочки вышли из домика. Сара закрыла за собой дверь, но даже не сделала попытки запереть ее. Красть в домике было нечего, а врагов у них не было. Все устроились в двуколке, и Ариэль направила терпеливого пони по узкой тропинке.

Когда они добрались до тракта — если можно было назвать так этот разбитый узкий проселок, — Ариэль взглянула на небо. Оно было почти целиком затянуто облаками, но ветер заметно стих, и лучи солнца еще пробивались сквозь тучи. Ариэль прикинула, что к полудню облака должны полностью закрыть небо. Чтобы добраться до поворота на Рамсей, где стоял ветхий домишко, им понадобится полчаса. Какое-то время ей придется провести там, чтобы разобраться в недомогании и посоветовать, чем излечить его. Потом еще три четверти часа обратной дороги до замка Равенспир. Завтрак давно уже закончится, пока она доберется до дома. Отсутствие за столом новобрачной, конечно, вызовет недоумение, но ничего уж не поделаешь.

Но на самом деле Ариэль пришлось задержаться у матери Бекки куда дольше, чем она рассчитывала. Больная женщина лежала на матрасе рядом с очагом. Вокруг нее бегали и скребли лапами земляной пол забившиеся от холода в дом куры. Шестеро других ее детей то и дело вбегали и выбегали из домика, впуская холодный воздух, от которого очаг нещадно дымил. Муж больной сидел в углу, попыхивая глиняной трубкой и потягивая пиво из кувшина, и не обращал никакого внимания на кричащих детей и стонущую жену. Когда в домишко вошли три женщины, согнувшись, чтобы не удариться о низкую притолоку, он счел их появление вполне подходящим предлогом и тут же покинул эту юдоль скорби, направившись к своим друзьям в ближнюю таверну.

С неразборчивым мычанием, которое можно было принять за приветствие, он выскочил из домика, по дороге пнув одного из ребятишек, некстати подвернувшегося ему под ноги. Мальчонка запищал, и маленькая Бекки поспешила утешить брата, сунув ему в ладошку кусок хлеба.

Ариэль давно уже привыкла к таким сценам. Она сняла жакет, закатала рукава и наклонилась над стонущей женщиной. Сара и Дженни раскладывали свои лекарственные травы. Действуя вдвоем, они представляли собой слаженную команду: Сара была глазами дочери, а та — языком своей матери.

— Это преждевременные роды, — сказала Ариэль, присаживаясь на корточки и насупив брови.

Алиса Райордан снова вскрикнула тонким голосом. Ариэль промокнула ей лоб, утерла стекающую по подбородку слюну.

— Так было с двумя ее последними ребятишками, — донесся голос из темного угла, и оттуда выбралась скрюченная старушонка, мало напоминавшая человеческое существо. Войдя в хижину, женщины поначалу даже не заметили ее. Старуха сползла с какого-то подобия кресла, проковыляла к очагу и остановилась около стонущей батрачки, глядя на нее одновременно сочувственно и как-то отстраненно.

— Ей надо натереть живот свиным салом, вот что бы я сделала.

Это было весьма распространенное народное средство для таких случаев, совершенно бесполезное с точки зрения Ариэль; но сейчас, пожалуй, им можно было воспользоваться хотя бы для того, чтобы успокоить несчастную.

— Если вы думаете, бабушка, что это поможет, я так и сделаю, — сказала Ариэль, помогая Дженни приподнять женщину, чтобы Сара смогла подложить ей под бедра сложенное в несколько раз полотенце.

— Вам лучше отправиться назад в замок, Ариэль, — заметила Дженни, отрывая несколько листьев от пучка сухой травы и бросая их в горшок с горячей водой. — Мы с мамой вполне справимся.

Ариэль с сомнением покачала головой.

— Могут понадобиться щипцы.

Она куда больше верила в свои блестящие хирургические инструменты, чем эти две женщины.

Сара, стоя на коленях около батрачки, отчаянно замотала головой. Руки ее, блестящие от сала, двигались по животу женщины, нащупывая положение плода, губы скривились от напряжения.

— Мама так не считает, — перевела ее Дженни. — Мы управимся, Ариэль.

Но молодая женщина все еще колебалась. Она предпочла бы остаться здесь, в этой бедной хижине, и заниматься тем, что она начала делать, а не возвращаться в полную интриг жизнь замка Равенспир. Здесь ситуация была совершенно определенной. Ее исходом была жизнь или смерть, но зато было совершенно ясно, что надо делать. В ее родном доме такой определенности не было и в помине. Но когда-то Ариэль надо было взглянуть в лицо правде. Она не могла до бесконечности избегать этого, погружаясь в заботы окружающих ее людей.