Серебряная луна - [2]

Мэри Райан незаметно потерла висок тонкими пальцами. Накрахмаленный белый халат предательски хрустнул, и миссис Стейн словно коршун впилась острым взглядом в "самого-молодого-на-моей-памяти-доктора-и-зачем-таких-берут-на-работу-что-они-могут-понимать-в-болезнях".

– Деточка, если тебе не нравится эта профессия, еще есть время ее сменить. Ты ведь ТАК молода…

– Миссис Стейн, мне двадцать пять лет, и я люблю свою профессию. Просто и у врачей иногда болит голова.

– У врачей – да.

Выпустив эту последнюю стрелу, миссис Стейн горделиво покинула светлый кабинет, звеня, переливаясь и грохоча, словно рождественская елка, вышедшая на прогулку.

Мэри еле сдержала смешок. Миссис Стейн пару лет назад открыла в себе явные и несомненные таланты медиума, после чего круто изменила имидж. Корсеты, испанские юбки с бахромой, пестрые шали и бесчисленное количество амулетов на шее и запястьях, гадальные карты, игральные кости и гороскопы, загадочная бледность на впалых щеках и густо подведенные зеленым глаза – налицо были все признаки неврастении, но Мэри Райан не зря родилась и выросла в Грин-Вэлли. Все эти два года она терпеливо выслушивала миссис Стейн, тактично подправляя некоторые из ее рецептов (травы, собранные в полнолуние на местном кладбище), чтобы новоявленная предсказательница судеб, прямо скажем, не откинула коньки.

Да, Мэри Райан было двадцать пять лет, и уже второй год она работала у себя на родине, в Грин-Вэлли. Строго говоря, она была фельдшером, а не врачом, для тяжелых заболеваний имелась настоящая больница – пятнадцать миль от Грин-Вэлли, городок Бриджуотер. К счастью, тяжелыми заболеваниями местные жители не страдали, сказывалось отсутствие губительного влияния цивилизации.

Даже с родами отлично справлялась миссис Вейл, энергичная и бодрая старушенция, закончившая курсы акушеров задолго до Второй мировой. Мэри ей несколько раз ассистировала и могла подтвердить высочайший класс местной повитухи.

Собственно, именно миссис Вейл, Гортензия Вейл, помогла Мэри выбрать призвание.

Родители девушки погибли, когда девочке едва исполнилось три года, воспитывала ее бабка, а Гортензия была бабкиной лучшей подругой.

Денег катастрофически не хватало, и тогда две старые леди пошли на немыслимый по своей отчаянности шаг. Они продали свои дома, купили маленький домик в самом конце Центральной улицы и зажили одним хозяйством. Так у Мэри Райан оказалось сразу две бабки, причем обе – не приведи Господь.

Гортензия, профессиональная медсестра, которая помогла прийти в этот мир большинству жителей Грин-Вэлли, и не меньшее число их проводившая в мир иной, обладала острым и довольно циничным складом ума и взглядом на мир. Аманда Райан, бывшая учительница, родная бабка Мэри, была в большей степени идеалисткой, но зато куда более острой на язык.

С самого детства Мэри привыкла к ужасающим скандалам и ссорам, завершавшимся неизменным чаепитием на крошечной веранде (ежевичный джем, горячие булочки – тесто для них замешивалось без отрыва от скандала, – масло, сыр и немного шерри для помирившихся валькирий). Мэри ничуть не боялась этих сражений, более того, следила за ними с неизменным восторгом. Гортензия и Аманда были созданы для другой эпохи. Той, где женщины неплохо обращались с холодным оружием, и мужчинам стоило десять раз подумать, прежде чем обидеть прекрасную даму.

Бабушка Аманда умерла десять лет назад, и Гортензия до сих пор не могла простить этого подруге.

Мэри улыбнулась воспоминаниям, встала и осторожно выглянула в коридор. Никого. Можно отправляться на ланч. Домой, в Кривой домишко, как его привыкли называть в округе, хотя никаким кривым он на самом деле не был.

Просто при взгляде на него сразу вспоминались сказки и легенды, где баньши, феи, гномы, эльфы и ведьмы жили бок о бок с людьми, и никого это не удивляло.

Мэри заперла дверь, спустилась с крылечка, взялась за щеколду калитки… Мимо торопливо прошагал высокий незнакомый парень.

Лицо у него было такое, что Мэри едва не отшатнулась. Парень сильно хромал.

Она проводила незнакомца недоуменным взглядом и пошла в противоположную сторону, к дому. Проходя мимо небольшого форума местных сплетниц (председатель – миссис Бримуорти), Мэри невольно ускорила шаги, приметив высокий позолоченный испанский гребень миссис Стейн. До нее донеслись лишь отрывки разговоров:

– Совершенно дикая рожа! Он сумасшедший, говорю вам!

– Не понимаю, дорогая, как его могли отпустить после убийства?

– И почему не в психушку, а к нам?

– Вот старому пьянице радость – теперь они вместе будут безобразничать!

– КЫШ!!!

Мэри рассмеялась, дамы завизжали и всем скопом нырнули в калитку миссис Бримуорти.

На дороге, кроме Мэри, остался только один человек.

Высокий, широкоплечий, дочерна загорелый, Харли Уиллингтон совершенно не производил впечатления, что ему далеко за восемьдесят. Пронзительные синие глаза сверкали из-под лохматых бровей, усы топорщились в ядовитой ухмылке. Знакомьтесь: местный браконьер и хулиган Харли Уиллингтон.

Мэри смело шагнула к старику и задрала голову, как в детстве, глядя в синие насмешливые глаза.

– Ну чего глядишь, коза?