Серебряная кровь - [157]

– Но она не могла вселиться во всех вас сразу, – возразила я, как будто могла изменить прошлое, сказав ему, что оно было невероятным.

– В этом не было необходимости, – пояснила Камба. – У некоторых не остается никаких барьеров, когда она забрасывает крючок. Так произошло с близнецами, Флоксией и Миной. Она как будто меняет местами стрелки компаса в их головах, и север внезапно становится югом, а запад – востоком. В таком состоянии их можно вести куда угодно. Брасидас может разделять свое сознание. Он не пускает ее в самые важные области, но он очень стар. Что он может сделать против Мины с ее мечами? Что могу сделать я?

Это был мрачный вопрос. Мы сидели в тишине, наблюдая за тем, как Ингар раздувает новорожденное пламя.

– Когда мы уже почти добрались, – продолжила Камба еле слышно, – Абдо выпрыгнул из телеги и убежал в Королевские леса. Я думала, что Джаннула заставит его вернуться или отправит за ним Мину, но тут Пэнде вскочил на ноги и стал кричать, сражаясь с ней в своей голове. Мы это почувствовали – не знаю каким образом. Он метнул в нее свой огонь и обжег всех нас. – Она погладила шишковатую руку старика.

– Это его сломало, – прошептала я в благоговейном ужасе. Он отдал все, что у него было.

– Зато Абдо сбежал, – проговорила Камба, подняв палец. – Это дает мне силы. Возможность бороться есть всегда, а она не может предвидеть все. Наше преимущество в том, что мы разные.

Затрещал огонь в камине. Ингар с растерянным выражением лица отошел назад. Камба мягко позвала его по имени; он подошел и опустился на пол у ее ног, прислонив голову к ее колену.

– Когда я заглядывала к вам вчера, я увидела… то, что вы хотели мне показать. – Я не хотела произносить словосочетание «воспоминание-жемчужина» в присутствии Ингара. Он мог сообщить Джаннуле все, о чем мы говорили. – Расскажете мне об этом?

Я прочитала в темных, серьезных глазах Камбы, что она меня поняла.

– Это была его идея. Он сложил все самое важное в уголок сознания, запечатал его, чтобы она не могла пробраться, и предоставил ей все остальное. Он понимал, что долго не продержится. В его мозгу остались старые трещинки, и она влилась в них, как расплавленное серебро в пустой муравейник. Я удивлена, что его план до сих пор работает, но я не знаю, сколько еще это продлится.

– Поговорим об этом потом, – сказала я. Мне хотелось добавить: «Один на один», – но я не стала. Камба была сообразительна и могла догадаться, что я имею в виду. – Должен быть способ, как использовать… все, о чем мы узнали.

Я рассчитывала на помощь Недуара, но не осмелилась называть его по имени. Лишь мое сознание было достаточно защищено, чтобы хранить в нем все кусочки. Но, увы, это означало, что мне придется собирать этот пазл самостоятельно.

Камба открыла рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент через дыры в потолке до нас донесся топот, как будто в башню зашло веселое стадо коров. Итьясаари вернулись, мне нельзя было здесь задерживаться. Я еще раз расцеловала Камбу в щеки и пошла вверх по лестнице, чтобы увидеть остальных.

Верующие горожане установили длинный обеденный стол в часовне на третьем этаже, и теперь итьясаари деловито рассаживались вокруг него. Я на мгновение задержалась на пороге, с комком в горле наблюдая за полудраконами.

Ингар поднялся по ступеням вслед за мной и проговорил: «Прошу прощения». Я стояла у него на пути. Я попятилась, надеясь незаметно уйти, но меня заметила дама Окра. Она тут же подбежала ко мне и принялась обнимать и плакать, приговаривая: «Наконец-то ты дома, дорогая моя девочка!» Крылатая Мина и зубастая Флоксия расцеловали меня в щеки, Гайос и Гелина отвели к столу. Я села рядом с Брасидасом, который сжал мои пальцы и прошептал: «Вы взяли с собой флейту?» Од Фредрика принесла мне миску чечевичного супа из стоящего у огня котла какой-то горожанки. Недуар, похоже, волновался, что я не замечу, как он мне рад, поэтому ежеминутно кивал, опуская свой клюв. Ларс улыбнулся так тепло, что у меня защемило сердце. Бледная Бланш, по-прежнему привязанная к Ларсу веревкой, не поднимала глаз от стола, ковыряла чешуйку на щеке и не улыбалась. Джианни Патто сидел на поленнице у камина, держа в каждой руке по буханке, и голосил: «Фи-на!» – с полным ртом непрожеванного хлеба.

– Я рада всех вас видеть, – сказала я. Это была правда, но в то же время мое сердце сжималось от ужаса. Я не знала, как удержать это противоречие внутри себя.

Флоксия произнесла молитву, а потом на меня одновременно посыпалась дюжина вопросов. Я отвечала так односложно, как могла, пытаясь понять, кто из полудраконов не очень-то жалует Джаннулу. В этом отношении не выделялся никто – даже Недуар, – но, возможно, они просто проявляли осторожность. Нужно было дать им время.

У меня оставался лишь один вопрос:

– Где Джаннула?

– Она никогда не обедает с нами, – махнула рукой дама Окра.

– По вечерам она встречается со сфоим духофным настафником, – серьезно произнес Ларс. – Даже величайшим из нас нушны наперсники. Никто не способен справляться с жизнью в одиночку.

– Понятно, – проговорила я и решила временно оставить эту тему. Я еще выясню, что это за наставник. Едва ли я могла надеяться, что это Орма – одна мысль о том, что он являлся для кого-то духовным чем-то, вызывала смех – но все-таки… Нужно было узнать наверняка.