Серебряная игла - [4]
«Ну и нравы у этих людей. Неудивительно, что поселок вымер: честные люди, небось, боятся показываться здесь, а остальные друг друга перебили. Прямо Дикий Запад…»
Я сел на какой-то бугорок и отдышался. Погони слышно не было. Потом решил лечь и устроиться поудобнее, но мне мешала какая-то палка, торчащая из земли по центру бугорка. Я собрался выдернуть ее и уж заодно почистить ею обувь. Палка тянулась туго, и каково же было мое изумление, когда я вытянул из земли прут длиною чуть не в два метра!..
Необъяснимые странности этого дня уже до того замучили меня, что в пору было заплакать. Или скорее завыть. Волки, думаю, и воют затем, чтобы пожаловаться Луне на непостижимость существования. Именно такое состояние было у меня. Я готов был жаловаться воем. Но опять послышались шаги: негодяй, прочесав дорогу к станции, вернулся и искал меня здесь. Шаги были совсем близко. Я вскочил и бросился к камышу, но опоздал. Развернувшись лицом к врагу, я медленно пятился в сторону камышей, а на меня, старательно целясь из древнего ружья, наступал неказистый дедок с красным, как у здорово пьющего человека, лицом. По счастью, руки, видимо, плохо слушались дедка, ему все никак не удавалось хорошо прицелиться. А я, глядя на этого жалкого носителя неминуемой гибели, совершенно неожиданно вспомнил Честертона: «Лук — устаревшее оружие. Тем обидней, если тебя из него убьют». Вот так же обидно было и мне. И обидно, и противно, и злость брала.
— Что, в укрытие свое побежал? — переводя дух, спросил меня дедок.
— Дед, — окончательно рассвирепев, сказал я. — Ты убийца. Но смотри, если промахнешься, я тебе просто горло перегрызу.
— Никому ты ничего больше не перегрызешь, — торжественно заявил дедок. — Ружье заряжено серебряной пулей.
— Что значит «никому больше»? — возмутился я. — Ты что думаешь, я уже много кому перегрыз? Ошибаешься. Я не такая сволочь, как ты. Но тебе вот — перегрызу.
— Не-ет, — помотал головой дедок. — Отгулял ты, хватит. Я вас всех повыведу… — и он опять стал целиться в меня.
— Дед, — взмолился я, — не губи христианскую душу. Грех тебе будет, дед. А?.. — я чуть не плакал. Никогда не думал, что окажусь столь жалок в решительную минуту.
Но дед как будто раздумал в меня стрелять. Он опустил ружье и глядел на меня, и на его кирпичном лице было изображено сомнение.
— «Христианскую душу», говоришь? — наконец вымолвил он. — А ну… перекрестись…
… Мы сидели в хатенке у Михалыча и пили мою водку (Михалыч сходил за ней, приказав мне сидеть где сижу и носу не высовывать наружу). Я был донельзя доволен тем, что меня больше не будут убивать. К тому же появилась возможность разрешить многие недоумения, возникшие у меня сегодня. А Михалыч, несомненно, был рад слушателю.
Однако беседа наша приняла такой оборот, что все сумасшедшие события дня могли бы показаться вполне нормальными по сравнению с тем, что рассказывал старик. На мой первый — в сущности, не самый главный — вопрос (я просто не знал, о чем поговорить с человеком, который только что хотел продырявить мне голову) — почему в поселке нет никого, — Михалыч ответил будничным и простым голосом:
— Упыри их разогнали…
— Какие упыри?!.
— Какие, какие… Знаешь, что такое упыри?
— Ну, знаю…
— Ну и что это?
— Упыри, — нерешительно начал я, — это мертвые. Которые ходят по ночам и кровь пьют у людей. Правильно?
— Правильно, — сварливо подтвердил Михалыч. — Вот такие всех и разогнали.
— Вы хотите сказать… — я запнулся.
— Ну? — так же сварливо вопросил Михалыч.
Я молчал. Что я мог сказать? С самого утра у меня было ощущение, что вокруг совершается какая-то сказка, нелепая и безрадостная. Слова старика как нельзя лучше подходили для такой сказки. — Но ведь я-то не сказочный!.. Да не сошел ли я с ума?
Я быстро перебрал в уме таблицу умножения, потом вспомнил цены на сигареты. Память была в порядке, из чего я заключил, что здоров. Но вот дед… Сначала рвался меня убить… Теперь про упырей заговорил…
«Сидит — вроде нормальный. А вдруг сейчас завоет и кинется?.. Или нет… хуже… А ружье-то он не разрядил…»
— Ты думаешь, я чокнутый?.. — спросил меня Михалыч. Я не нашелся, что ответить.
— Думаешь. Я же вижу. Я вот тебе расскажу. Да благодари Бога, что он тебя перекреститься надоумил. А то всадил бы я в тебя пулю, и за богоугодное дело бы считал…
А дело тут было вот какое. Жили у нас тут молодые, Пашка да жена его, Надежда. Жили постоянно, не так, как остальные. А откуда они взялись, я даже и не скажу. Кажись, институт закончили и приехали сюда. Работать на биостанции. Там, — Михалыч неопределенно махнул рукой куда-то на северо-восток, — биостанция есть. На ней и работали, говорю. А жили тут. Хорошая была семья. Я к ним часто захаживал, знаю их. Тут и летом, считай, больше десятка людей никогда не бывает, а уж зимой — только я да они. Вот и ходил к ним. Они меня водочкой угощали. Хорошие ребята были, точно. Особенно Павел. А вот супруга его, Надежда, — та странная. Тоже девка хорошая, но непонятная. Замужняя жена, а летом — все дачники, какие наберутся, — около их дома. Всем головы крутила. А Пашка только глазами хлопает, да смеется.
Одиночная повесть, из которой должны были пригодиться потом несколько предметов…
Главному герою волею злых сил попадает в руки старинный амулет. Этот амулет не только добавляет герою возможностей, но и оказывает на него негативное воздействие, забирая жизненную энергию. Герою удаётся избавиться от амулета, но он и не подозревает, что тем самым попадает в гущу вражды демонических кланов идущую от самого начала времён. Амулет же оказывается зародышем Древнего ужаса, который рвётся в мир. Справится с ним герою помогает тайна его Рода и Наследство предков. В книге так же приведены потрясающие по красоте и лиричности стихи-баллады.
Тёмная ночь. Шорох волн. Волшебное судно медленно подходит к причалу, и на борт его поднимаются мастера рукопашного боя. На колдовской остров, лежащий между мирами, отвезёт их таинственный корабль. Там, в древнем замке, ожидают их Повелители Вселенной. Лучшим воинам мира предстоит сразиться, чтобы в поединке определить судьбу человечества. Кто будет править Землёй в следующем тысячелетии — Добро или Зло? Это должна решить смертельная битва.
Сказка про студента, который в канун Рождества попадает на пропущенную лекцию. Вся история приснилась мне в канун нового года. Изначально история была написана в форме сценария в 2008 году, а потом уже переработана в книгу. Все иллюстрации авторские. Авторский саундтрэк к истории можно скачать с официальной страницы группы The Hyponeystal Project: promodj.com/dahyponeystalproject В истории использован текст Уильяма Шекспира «Сон В Летнюю Ночь» (Арчи Фрост в библиотеке читает отрывок гномам Горна). Отдельное спасибо Ariel Wright за поддержку!
Приключения продолжаются. Отряд Брелова распался, власть в Фаур-Касте сменилась. Гиртрон жаждет сотворить новое воплощение, а Вавилон готовится к большой войне. Силий ищет новых воинов для противостояния вооружённым до зубов армиям Свиртенгралля, в то время как жители королевства и не подозревают о надвигающейся опасности. Как и прежде судьбы целого мира зависят лишь от горстки одухотворённых героев, чья вера в себя стала мерилом победы… Вторая часть, называющаяся «Просветление», тем не менее получилась довольно кровожадной.
Все попаданки попадают в другие миры через смерть, или по приглашению, а Лилию Светличную угораздило попасть по наследству. И что прикажете делать? Да ничего нового. Пройти квест, спасти мир и вернуться домой к своим прерваным жизненным планам. Так думала молодая и наивная девушка не подозревающая, что планы жизни имеют тенденцию кардиально меняться.
Какие тайны хранит старинный готический особняк? С чем столкнулись его прежние обитатели и что ждет нового владельца? И сможет ли человек, который стремился всего лишь к спокойной жизни наедине с природой, посмотреть в глаза порождению Тьмы и выдержать его взгляд?Эти вопросы занимают читателя с первой страницы романа и держат в напряжении до самого его конца. В книге, которую вы сейчас откроете, много тайн, и разгадать их вы сможете не сразу, но тем увлекательнее чтение. История о путешествии в иные миры, о магии и вере в свои силы, без которой даже самая сильная магия не имеет смысла, всегда завораживает.
Можно ли совершить невозможное? Готфрид считает, что да. Он человек, во всем дошедший до края, рыцарь, намеревающийся победить Богов. Готфрид путешествует по миру вечного затмения в компании соратников. Затмение — мир тьмы, страшных, завораживающих чудес и ужасающих тварей. Волей случая путешественники оказываются втянуты в войну гигантских механических машин, и гибель в этой чужой войне кажется неминуемой. Когда их путешествие прерывается вспышкой ядерного взрыва, Готфрид, глядя на нее, невольно вспоминает, как дошел до такой жизни.