Серебристый занавес - [5]

— Я хочу объясниться, — холодно произнес он, глубоко вздохнув.

— Как желаете, месье.

— Ну, все так, как говорит эта леди! Почему мы здесь? Почему? Мы — не свидетели. — Он замолчал и ударил по плечам своего пальто, будто освобождаясь от насекомых. — Этот молодой человек здесь рассказывает нам историю, которая может или не может быть правдой. Если это правда, я не понимаю, почему человек по имени Дэйвос должен был дать ему мой адрес. И я не понимаю, почему Дэйвоса должны были заколоть у моего порога. Человека по имени Дэйвос я знал исключительно как моего пациента.

— А! — вмешался префект. — Вы давали ему таблетки, наверное?

Доктор Хеберт сел.

— Вы что, помешались с этими «таблетками»? — спросил он сдержанно. — Из-за того, что этот молодой человек, — он снова посмотрел на Джерри с неприязнью, — говорит, что Дэйвос сделал какое-то пьяное упоминание о «таблетках» этим вечером в казино, вы развиваете эту тему?

— Возможно.

— Это смешно, — заявил доктор Хеберт. — Вы даже задали вопрос, мои ли таблетки там на столе? Они — для отца мисс Худ. Это обычные сердечные таблетки с дигиталином. Вы думаете, они содержат яд? Если так, почему вы не проверите их?

— Это идея, — признался месье Горон.

Он взял коробочку и развернул бумагу. Коробочка содержала полдюжины гранул с сахарным покрытием. С большой серьезностью месье Горон положил одну из таблеток в рот, продегустировал ее, раскусил и, наконец, кажется, проглотил.

— Нет яда? — не унимался доктор.

— Яда нет, — подтвердил префект. На его столе зазвонил телефон. Он поднял трубку, слушал некоторое время с мечтательной улыбкой, затем вернул трубку на место. — Вот это действительно прекрасно. — Он сиял, потирая руки. — Мой добрый друг, полковник Марч, из английской полиции, проводит расследование. Его послали сюда, когда определенный вид деятельности в казино Ла-Банделет заинтересовал как французские, так и английские власти. Все вы, наверное, заметили его в казино вчера вечером?

— Я помню, — воскликнул вдруг Джерри. — Огромный малый. Спокойный, как слон.

— Точное описание, — улыбнулся префект.

— Но… — начал доктор Хеберт.

— Я сказал «все вы», доктор Хеберт, — настаивал префект. — Маленький вопрос, разрешите? Благодарю вас. Когда мадемуазель звонила вам домой, без двадцати двенадцать, вас там не было. Может быть, вы были в казино?

Доктор уставился на него.

— Возможно. Но…

— Наверное, вы видели там мистера Дэйвоса?

— Возможно, — доктор Хеберт продолжал смотреть на месье Горона с отвратительной усмешкой. — Но, месье Горон, будьте любезны объясниться? Вы, конечно, не подозреваете, что мадемуазель или я имеем какое-то отношение к этому делу? Не думаете ли вы, что мадемуазель или я выходили из дома во время этого убийства?

— Я уверен, что вы этого не делали.

— Не думаете ли вы, что мадемуазель или я подходили к двери или к окну, чтобы добраться до этого проклятого Дэйвоса?

— Я уверен, что вы этого не делали, — сиял префект.

— Ну, тогда?

— Но здесь, видите ли, — акцентируя свои слова, месье Горон поднял палец, — мы сталкиваемся с трудностью. Мы в мучительном состоянии. Это может означать, что мистер Уинтон должен был совершить убийство. И что, — добавил он, посмотрев на Джерри, — это абсурд. Мы никогда, ни на минуту не верили, что мистер Уинтон имеет что-то общее с этим убийством, и мой друг полковник Марч расскажет вам почему.

Джерри откинулся назад и посмотрел в лицо префекту, удивляясь, не ослышался ли он. Он чувствовал себя боксерской грушей. Но с большой серьезностью ответил на кивок префекта. В это время сержант мэрии открыл дверь офиса.

— Мы будем говорить по-английски, — объявил месье Горон, вскакивая с кресла. — Это мой друг, полковник Марч.

— Добрый вечер, — приветствовал всех полковник. Его широкое, веснушчатое лицо было такое же добродушное, как и у месье Горона. Кулаки он держал на бедрах. Посмотрел сначала на Элеонору, потом на Джерри, а затем на доктора Хеберта. — Жаль, что вы были поставлены в столь неудобное положение, мисс Худ. Но я видел вашего отца, и все будет хорошо. Что касается вас, мистер Уинтон, надеюсь, они избавят вас от страданий.

— Страданий?

— Я имел в виду, что вас не отправят на какой-нибудь остров Дьявола или еще куда-то, такого же типа? У нас были три очень веские причины полагать, что у вас нет ничего общего с этим. Вот первая причина.

Порывшись в кармане смокинга, он вытащил какой-то предмет и показал присутствующим. Это был черный кожаный бумажник, в точности похожий на тот, что уже лежал на столе месье Горона. Но в то время как первый был набит тысячными банкнотами, в этом было всего лишь несколько сотен франков.

— Мы нашли этот второй бумажник в кармане Дэйвоса, — сказал полковник Марч.

Казалось, он ждал комментариев, но их не было.

— Ну и что с того? — не выдержал Джерри, после паузы.

— Ой, да ладно! Два бумажника! Зачем Дэйвосу носить два бумажника? Зачем человеку носить два бумажника? Это первая причина. Вот вторая.

Из внутреннего кармана своего пальто, с видом фокусника, он вытащил нож, которым был заколот Дэйвос.

Это был очищенный от крови длинный, тонкий, тяжелый нож с рукояткой из легкого металла и с крестовиной. Когда полковник Марч повернул этот сверкающий при свете предмет, Джерри Уинтон почувствовал, что блеск затронул какую-то струну в его мозгу. Что сцена из прошлого почти вернулась к нему. Что в течение быстрой и манящей секунды он почти ухватил смысл всей проблемы.