Сердцу не прикажешь - [73]

– За Джейка ты можешь не беспокоиться, – с улыбкой заметил Квинт. – Мы довольно мило поболтали с ним сегодня.

– Ну и?

– Ну, я, конечно, не отрицаю, что работа с ним предстоит большая. Голосовые связки совсем ослабли от долгого молчания. Опять началось с того, что он принял меня за сына. Но по ходу разговора сознание его становилось все яснее. Ты заметила это? – с выражением настороженности спросил Квинт.

– Нет. Джейк лежал без движения, притворяясь спящим.

– Гм. – Квинт заулыбался. – Я попросил его не рассказывать никому о моем посещении. Боялся огорчить тебя. Ну а Джейк, видимо, чуточку перестарался.

Голова у Элизабет снова пошла кругом точно так же, как в тот момент, когда она поняла, что Джейк лакомился конфетами.

– А о чем вы говорили?

– О тебе. О том, как ты измоталась за время его длительного лечения. Ну и о том, что будет значительно легче, когда он перестанет валяться, как бревно.

– Квинт!

– Не удивляйся. Этот прием называется строгая ласка. Часто он срабатывает, хотя и не всегда. Вот почему мне необходимо было пойти одному. Я не осмелился бы применить этот прием в твоем присутствии. Никогда бы не простил себе, если бы результат получился обратный, – закончил Квинт, поморщившись.

– И я не знаю, как бы вынесла, если бы стала свидетельницей такого обращения с Джейком.

– Да, я и сам не в восторге от этого приема, но необходимо было дать встряску процессам, идущим в мозгу. Джейк даже снова спросил о Каспере. И о, постой… о Джунипере, да?

– Он… спросил? – Элизабет была как во сне. Дед разговаривал с Квинтом! Он задавал Квинту вопросы! Радостное возбуждение охватило ее.

– Ну а когда разговор зашел о тебе, – продолжал Квинт, – то Джейк совсем раскис. Должен тебе заметить, дорогая, – добавил он, невесело улыбаясь, – в этот момент я выглядел не лучше. Тебе чертовски удается доводить мужчин до такого состояния.

Округлив глаза, Элизабет игриво толкнула Квинта в грудь. Столько событий за один день! Рассудок отказывался поверить в то, что говорил ей Квинт…

– Если Джейк действительно возвратится к жизни, я тем более не смогу оставить кукол, – сказала Элизабет. – Они всегда так много значили для него.

– А что если ты не получишь назад Каспера?

– Не говори так! – Элизабет даже вздрогнула.

– Но послушай, Элизабет, – возразил Квинт. – Ведь именно это прежде всего волнует меня во всей этой затее с куклами. Иногда мне кажется, что куклы для тебя – лишь способ спрятаться от действительности. Например, ты до сих пор не сообщила в полицию о том, что ухо Каспера было найдено в комнате Ники.

– Я не могу. Пока не могу, – ответила Элизабет, отстраняясь. Однако руки Квинта цепко держали ее.

– Разумеется, не можешь. Вернее сказать, не хочешь. – Квинт произнес это ровным голосом, словно учитель, поправляющий ученика, допустившего ошибку. – Ты избегаешь сильных волнений, – заметил он с улыбкой. – Однако ты забываешь, что без движения неизбежен застой. Только волнение способно уберечь от него. Конечно, нельзя забывать, что волнение на море чревато крушением. Но в случае с Ники это, по-моему, как раз то, что нужно.

– Строгая ласка?

– Да, что-то в этом духе.

Может быть, Квинт и прав. Элизабет вздохнула. Сегодня он не побоялся раскачать лодку и добился очевидного прогресса в состоянии Джейка. Наверное, теперь наступил ее черед. Однако время работает против нее. Сегодня вечером, когда она освободится, Ники уже будет досматривать десятый сон. Ну а завтра всю семью Элледжей закрутит вихрь забот, связанных с церемонией бракосочетания.

Элизабет все еще пыталась мысленно отыскать в плотном графике своих дел местечко для решающего разговора с Ники. Вдруг она почувствовала, что объятия Квинта становятся все крепче. Элизабет попыталась упереться ему в грудь руками, чтобы сохранить дистанцию. Тут Квинт наклонился и поцеловал ее, сокрушив остатки воли. Губы Элизабет раскрылись навстречу его поцелую, которому, казалось, не будет конца. Огонь желания тлел в груди, словно угли в костре. Поцелуй не вызвал лихорадочного трепета. Когда уста разомкнулись, темные глаза Квинта освещал огонь более глубокого чувства. Элизабет страстно потянулась к нему.

– Скоро начнут собираться гости, – услышала она, словно издалека, собственный голос. – Мне пора возвращаться.

Квинт закрыл глаза и на мгновение прильнул к ее щеке щекой. Он постарался облегчить расставание, покинув зал первым.

Оставшись одна, Элизабет выждала минуту, а затем, собравшись с духом, последовала за Квинтом в Хрустальный зал. В это мгновение в размягченное поцелуем сознание опять вползла предательская мысль. А что если и теперь она зачем-то потребовалась Квинту?

16

Оркестр заиграл более бодрый мотив. Празднично украшенный банкетный зал постепенно наполнялся гостями. В основном это была местная элита. Элизабет разглядела в толпе гостей мэра города, который беседовал с одним из представителей могущественного клана, контролировавшего значительную долю местного бизнеса. Рядом с ними стояли их элегантно одетые супруги. В руках у каждой женщины красовалась роза на длинном стебле. Цветы вручались приглашенным дамам при входе.

Пока Элизабет рассматривала гостей, Квинт успел побывать у одной из буфетных стоек. Когда он вынырнул из толпы рядом с ней, в руках его была тарелка, наполненная закусками. Квинт плавно передвигался по залу, переходя от одной группы гостей к другой и щедро делясь своей добычей.