Сердцеедки. Правила любви - [17]
Сидни подошла к отцу. Его очки в серебристой оправе сползли на переносицу. А в шевелюре теперь было больше седых волос, чем черных. Еще год назад Сидни пошутила бы на эту тему, но теперь такое замечание вряд ли покажется ему смешным. Он пожмет плечами и скажет что-нибудь вроде: «Я ведь не могу оставаться вечно молодым». Теперь он редко бывал в хорошем расположении духа.
— Тебе помочь? — предложила Сидни. Если честно, помогать ей не особо хотелось, но так можно по крайней мере отвлечься от мыслей о Дрю.
— Нет. — Отец поставил противень на плиту и стал протыкать мясо ножом. Сидни могла поклясться, что мясо дышало. — Но спасибо, что предложила. — Он повернулся к жене. — Дорогая, обед готов.
— Хорошо. — Мама что-то быстро напечатала в ноутбуке. — Я почти закончила. Еще минут пять, не больше.
Мистер Ховард кивнул и достал тарелки. Потом принялся нарезать рулет. Сидни застонала, увидев на своей тарелке сочный кусок мяса. Сейчас ей меньше всего хотелось есть это. Дом превратился в молчаливое, полуживое создание. Она могла точно предсказать, что произойдет за обедом.
Папа подаст еду. Потом разольет напитки. Попытается завести непринужденный разговор с женой, но тут зазвонит ее сотовый или просигналит почта на компьютере. И мама снова закопается в свои дела, забыв про мистера Ховарда и Сидни.
— Пап, я пожалуй пропущу сегодня обед.
Он оттолкнул стакан.
— Ты должна поесть!
— Но только не мясной рулет! — И уж точно не за столом. Лучше она возьмет тарелку к себе в комнату. Там, по крайней мере, телевизор составит ей компанию. Куда лучше, чем сидеть с этими двумя существами, которые двигаются и дышат, но давно забыли, как общаться.
— Но я еще не ходил за продуктами, — сказал папа. — Так что все равно другого ничего нет.
Сидни открыла холодильник. На верхней полке стояли спагетти, оставшиеся с позавчерашнего ужина. На второй полке — виноград и сметана. Сидни взяла баночку черничного йогурта и посмотрела на срок годности. 10 октября. Давно пора в мусорное ведро.
Выбросив йогурт, Сидни обследовала буфет и нашла его полки в столь же удручающем состоянии.
Небольшая поправка: дом превратился в молчаливое, полуживое, пустое создание.
От всего этого ей захотелось прорыдать еще часа два. Или проспать целый месяц.
— Я иду к Алексии, — объявила она. У Алексии всегда водилась в доме еда. Подруга сама закупала продукты, а ее пристрастия в еде целиком и полностью совпадали со вкусами Сидни, что означало богатую калориями, но нездоровую пищу.
— Тогда ладно, — согласился мистер Ховард. — Поезжай. Люблю тебя.
— И я тебя люблю. — Сидни повернулась к маме. — Пока, мам.
Пальцы миссис Ховард порхали по клавиатуре. На лбу между бровями залегла глубокая морщина. Не поднимая головы, мама отозвалась:
— Пока, дорогая.
Сидни вздохнула и вышла из кухни.
Сидни, войдя в парадную дверь дома Алексии, сразу почуяла запах чего-то паленого, потом к нему примешался аромат яблок с корицей. Она обошла весь дом, заглядывая в каждую комнату, и наконец добралась до зимнего сада. Там повсюду горели свечи, а в большой жаровне, вокруг которой расположились подруги, пылал огонь.
Сидни застыла на пороге, разглядывая эту странную картину.
— Вы что тут, черной магией занимаетесь?
Подружки рассмеялись.
— Ага, мы накладываем проклятье на Дрю, — сказала Рейвен.
— Не вздумайте! — закричала Сидни, рванув вперед. Не то чтобы она верила в колдовство и черную магию, нет. Она как раз была сторонницей научного подхода и голых фактов. Но с Рейвен все возможно.
В средних классах Рейвен очень нравился один мальчик. И когда он бросил ее, она купила в букинистическом магазине книгу с заклинаниями и наложила на мальчишку проклятье. На следующий день он сначала упал в лужу грязи, а потом вывихнул лодыжку на уроке физкультуры. Если честно, Сидни находила это весьма подозрительным.
— Она шутит, — вступилась Алексия. — Рейвен!
— Что?
Рейвен всегда провоцировала Сидни. Никто так сильно не доставал Сидни, как она. Это все равно что иметь сестру, которую любишь и ненавидишь. Сидни всегда мечтала о такой сестре. Быть единственным ребенком в семье — совсем не весело. Временами.
Сидни сняла пальто и уселась на подушку перед жаровней. Потом осторожно заглянула внутрь. Там дымился носок, фотографии скрючились от огня, тлела старая футболка.
Запах горелого, очевидно, шел из жаровни, а вот яблоком и корицей пахло, скорее всего, от свечей, расставленных по комнате.
— Так что же вы все-таки делаете?
— Хороним наших бывших. — Келли облизнула губы, блестевшие от помады. Сидни могла бы об заклад побиться, что помада была со вкусом шоколада. Келли таким образом утоляла свою страсть к сладкому, не потребляя лишних калорий. — Ты пришла упокоить Дрю?
У Сидни неприятно защипало в горле. Она с трудом сглотнула и со свистом выдохнула. Почему Дрю не позвонил ей? Она чувствовала себя совершенно беспомощной. Как бы ей хотелось все уладить, прямо сейчас.
Рейвен протянула ей кусок картона в форме надгробия. На нем было написано имя Дрю.
— Мы не забыли про тебя. Вот, держи.
Сидни взяла картонку.
— Глупости все это. — И встала.
— Сядь, — сказала Алексия. — Если не хочешь, можешь не участвовать.
«По выходным Вера с Викентием ездили на дачу, Тася всегда с ними. Возвращалась с цветами, свежая, веселая, фотографии с собой привозит — Викентий их там фотографировал. На снимках все радостные — Вера, Тася, сам Викентий, все улыбаются. Дорик разглядывал фотографии, только губы поджимал. — Плохо все это кончится, я вам говорю…».
Грейс У меня ангельская внешность. И я чувствую себя одинокой. Люди часто вешают ярлыки: дорогая кукла. Но это не так. Я обычная девушка. Очень застенчива и часто витаю в облаках. Как мне найти идеального парня, если сама я далеко не идеал? Увы, частый гость моих снов – Зейн. Он разделяет мою любовь к книгам и чертовски привлекателен. Но мы с ним абсолютно разные. Тогда к чему все эти сны?Зейн Талант к литературе у меня от матери. Отец же хочет сделать из меня свою копию. На мне маска неприступности – это облегчает жизнь, избавляя от лишних драм.
Драматичен рассказ «Та сторона». Тунгус Василий заблудился не в таежных дебрях — здесь ему нет равных, — а в своих отношениях с Чоччу и Анной. Вячеслав Шишков тонко, с большим знанием описывает быт тунгусов.
В летевшем из Доминиканской Республики самолете обнаружены двое подростков с подозрением на тропический мононуклеоз – новый смертельно опасный штамм известного вируса. Теперь Оливеру и Флоре предстоит пережить не только общий тридцатидневный карантин в одной больничной палате, но и сумасшедшую популярность в соцсетях. Последнее помогает Оливеру привлечь внимание Келси – девушки, в которую он давно влюблен. Время идет, и Оливера и Флору тянет друг к другу все сильнее. И хотя они изолированы от всего мира, им все же не хватает возможности по-настоящему остаться наедине, чтобы наконец-то разобраться в своих чувствах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.