Сердцеед - [24]

— Я не хотела бы играть роль графини Отчаяние, — сказала она, — но вы только что сказали мне, что вам по почте угрожают смертью, что полиция не в силах помочь и, далее, что вы знаете, чьих рук это дело. И вы бездействуете! Это ненормально! Особенно для того, кто может передвигать замки.

— Два ваших предположения из трех правильны, — беспечно согласился О'Хари. — Но если бы я знал, кто это делает, то уже принял бы меры, чтобы положить этому конец.

— Но разве правоты двух из трех недостаточно?!

— Все зависит от вашего статуса здесь. — Квадратная форма его подбородка свидетельствовала об унаследованном им упрямом характере, на что ей уже намекал Эллиот. — У меня создается впечатление, — не унимался он, — что вы относитесь к той категории женщин, которым нравится, когда им бросают вызов.

Виктория покачала головой и положила блокнот и ручку на письменный стол. Вызов — это одно, а вот дилемма, перед которой оказалось сердце, — совсем другое.

— Боюсь, что произошла ошибка, мистер О'Хари. Я совсем не тот человек, который вам нужен.

Ее замечание, по-видимому, позабавило его.

— Откуда вы знаете, что вы мне не подходите?

И Виктория смогла испытать на себе силу его пристального взгляда — взгляда испепеляющего, разрушающего возводимую ею оборону. Она показала на письмо, которое вернула ему.

— Похоже, вам нужен не секретарь, а опытный телохранитель.

«Разумеется, — подумала она, — при его связях в Вашингтоне он мог бы найти свободного отставника секретной службы».

— Вы согласны с тем, что решать это должен я?

— Судя по людям, которыми вы себя окружили… — Виктория замолчала, не видя смысла в продолжении спора. — Я уверена, что мистер Баумэн сможет порекомендовать вам на мое место кого-нибудь получше.

О'Хари задумчиво почесал подбородок, размышляя о колкости ее недоговоренного замечания.

— Эллиот, — сказал он негромко, — порекомендовал мне вас. Я вынужден считать это джентльменским соглашением.

Виктория парировала резко, отбросив в сторону все знаки уважения к самому престижному клиенту фирмы:

— Он ни за что не согласился бы направить меня сюда, если бы ему рассказали о том, что здесь происходит. — Фактически никто из владельцев фирмы не поставил бы под угрозу безопасность ее или любого другого своего сотрудника, независимо от важности клиента или содержимого его бумажника. — Мне очень жаль, — сказала она, — но я…

— Извиняться нет необходимости, мисс Кэмерон. Если только выводы, к которым вы пришли, не определяются поспешностью суждений.

Почувствовав себя неловко от осознания его возможной правоты, но не желая признавать этого, Виктория попыталась объясниться:

— Мы, очевидно, имеем дело с серьезным упущением с вашей стороны, — сказала она, собираясь отметить, что он не включил в пункт о «других могущих возникнуть обязанностях» возможность появления риска для ее жизни.

— С моей стороны?

— В ходе переговоров между мистером Баумэном и мною, — продолжила она, — была упущена либо эта степень риска, либо что-то еще столь же значительное.

— Оценка дипломатичная, — прокомментировал О'Хари. — А что именно?

Вопрос был, конечно, риторическим: О'Хари уже определенно решил, что наделен полным правом предъявлять к ней любые, даже самые безрассудные требования. Она не могла понять, что позволило Эллиоту посчитать ее и О'Хари совместимыми людьми, пусть даже на несколько недель.

— Не могли бы вы приказать своему шоферу отвезти меня в город? — вежливо спросила Виктория. — Я уверена, что можно будет договориться о других путях удовлетворения ваших желаний.

О'Хари улыбнулся, излучая уверенность сильного человека, имеющего в руках все козыри. В данном случае он еще и контролировал транспорт.

— Я не считаю наш разговор оконченным, — сказал он.

Виктория, однако, за последние пять минут выслушала достаточно много для того, чтобы понять, что из всех мест на Земле ей меньше всего хотелось бы оставаться в замке Крискерри. Ей также не улыбалось вести ежедневные баталии вокруг смысла слов с обладающим такой властью человеком, как О'Хари. Даже помышлять о том, чтобы вырвать победу у него, было глупо.

— Тогда, если учесть, что я пленная слушательница, — заметила она, — что еще вы хотели бы сказать?

Прежде чем ответить, О'Хари бросил на нее долгий взгляд.

— Начнем с того, — сказал он наконец, — и мы это должны зафиксировать, что никакая вы не пленница, мисс Кэмерон. Если вы предпочитаете столь невежливо завершить нашу встречу, то тогда у меня нет другого выбора, как приказать Чену отвезти вас в вашу контору.

Даже будучи прикованным к постели, О'Хари — и Виктория это чувствовала — обладал некоей внутренней первобытной силой, которая одновременно и интриговала, и пугала ее.

Она никогда еще не испытывала подобных чувств. Несомненно, что мужчины, с которыми она встречалась раньше, — будь то на романтической или деловой почве, — тускнели на фоне этого самоуверенного упрямца.

Кое-что из сказанного Эллиотом снова и снова проносилось в ее голове. Правда, мысли мелькали так быстро, что она не могла точно восстановить заинтересовавшие ее слова. Насколько Виктория помнила, он что-то говорил об Ахиллесе и о том, как высоко ценится сохранение тайны.