Сердце воина - [39]

– Наверное, Агнес постаралась, – предположил он, но тут же усомнился в своей догадке. Эта девушка лишь приносила ему полотенца, а он едва ли принимал накануне ванну.

– Какая забота! – восхитился Гэвин, бросая Малькольму рубаху и юбку. – Наверное, девушка неравнодушна к тебе.

– Агнес меня боится, – отрезал Малькольм, давно уже свыкшийся с мыслью, что ни одна женщина на свете не польстится на такого калеку. Впрочем, это его ничуть не заботило: с того момента как Малькольм увидел взгляд Мэриан, исполненный жалости и отвращения, он не желал женщин. Но этой ночью…

Он замер, не успев надеть юбку и накидку.

– Кто был у меня вчера вечером?

– Понятия не имею. – Гэвин сел. – Я принес тебе ужин и вернулся в зал, в общество веселых хохотушек из племени Маккендриков. А что?

Несмотря на туман в голове, Малькольм кое-что припомнил: женщину, очаг, огонь… Он сосредоточился, напрягая память. У женщины были странные волосы: короткие и почему-то волнующие. Почему? Мозг заработал быстрее. Она стояла спиной к огню в белой ночной рубашке… Малькольма влекло к ней, но на рубашке он увидел нечто потрясшее его…

– Что с тобой, Малькольм?

– Не знаю. – Воин покачал головой. – Вроде со мной была ночью женщина, но, хоть убей, не могу вспомнить ее, не знаю, где это происходило, было ли на самом деле или только приснилось…

– А что, если ты вопреки твоим утверждениям не отпугнул девушек клана Маккендриков? Постарайся вспомнить, как она выглядела.

Малькольм поморщился от усилий.

– Маленького роста… – начал он, припоминая фигурку, озаренную пламенем очага. – Поразительный цвет волос: не каштановый, не рыжий, а как… – Он замешкался, подбирая подходящее сравнение. – Похоже на ржавчину!

– Странно, – усмехнулся Гэвин. – Маккендрики уже начали превращать тебя в поэта.

– Волосы не главное! – нетерпеливо бросил Малькольм. – Важнее другое: она показалась мне хорошо знакомой. Щеки, подбородок, нос – все это я знаю почти что наизусть, хоть и готов поклясться, что никогда прежде не видел ее.

– Значит, это сон или призрак, – заключил Гэвин. – Ведь за две недели, проведенные у Маккендриков, ты познакомился со всеми их женщинами.

– Наверное. – Малькольм, опустившись на кровать, стал натягивать сапоги. – Но она была как живая. Отлично помню ее податливость и даже запах – вересковый, сладкий и… еще какой-то. – Он зажмурился, напрягая память.

– Роза? – подсказал Гэвин. – Гусиная лапчатка? Фиалки?

– Мыло! – выпалил Малькольм. Гэвин удовлетворенно кивнул:

– Мне по душе призраки, соблюдающие чистоту.

– И зачем только я все это тебе рассказываю? – буркнул Малькольм.

– Она тебе что-нибудь говорила? Малькольм задумался. Он точно слышал голос девушки и сейчас уставился перед собой невидящим взглядом, вызывая в памяти ее облик: прозрачное одеяние на фоне огня, короткие, едва достигающие плеч волосы. Почему-то ему не давали покоя ее волосы, и он считал себя виноватым в том, что они так коротки. Его мысленный взор вдруг различил кровь на подоле!

«Перестань винить себя в моей смерти». Она произнесла эти самые слова! Она погибла по его вине. Только это не Мэриан. Эта была не из тех женщин клана Макфейнов, что погибли из-за него в ту страшную ночь. Но кто же? Внезапно взгляд Малькольма упал на скульптуру, стоящую на столе.

Ариэлла!

– Быть не может! – пробормотал он, ошеломленный. Однако память подсказывала все новые подробности. Малькольм увидел себя во дворе крепости, а ее – в окне башни, вспомнил, как поспешил туда, чтобы покаяться. Он нашел в башне красавицу, затмившую всех, с кем прежде сводила его судьба. Маккендрик говорил правду, обещая ему красавицу. Там, в башне, в нем вспыхнула страсть к ней. Страсть к привидению?

– Она жива!

Гэвин растерянно взглянул на него:

– Кто?

– Дочь Маккендрика!

Малькольм распахнул дверь. Гэвин последовал за ним.

– Откуда ты знаешь?

– Это ее я видел ночью! – Малькольм пришел в ярость, поняв, что его провели. – Она прячется в башне. Я не успокоюсь, пока не выясню зачем.

Если бы не хромота, Малькольм пустился бы бегом. Однако нетерпение помогло ему быстро преодолеть крутые ступени. Еще немного – и он потребует у обманщицы ответа на вопрос, зачем ей понадобилось все это. Малькольм толкнул дверь. Девушка лежала на кровати. Приблизившись к ней, Малькольм стянул с нее одеяло.

– Какого дьявола?..

Энгус, почувствовав холод, нетерпеливо похлопал по кровати старческой ладонью. Не нащупав одеяла, он открыл глаза и сердито уставился на Малькольма.

– Ты что-то потерял, мой мальчик? Или на нас напали? – Он сел в кровати. – В этом случае вам без Энгуса не обойтись. Я принесу свой меч!

– Что ты тут делаешь, Энгус? – Малькольма охватили злоба и растерянность.

– Как что? Сплю. – Старик почесал седую бороду и бросил вопросительный взгляд на Гзвина, словно желая узнать, что нашло на его друга. – Лучше ответь, что тут делаешь ты.

– А ты? – не унимался Малькольм.

– Только что я спал, а теперь вот разговариваю с тобой.

Малькольм взмолился, чтобы Бог даровал ему терпение.

– Почему ты не у себя?

– Именно у себя, молодой человек. Вот уже лет двадцать, как эта комната моя.

– Ложь! Это комната Ариэллы.

– Комната Ариэллы была в другой башне – в той, что сгорела.