Сердце Ведьмы - [25]
Я конечно отсутствием средств не страдала — моя мама в этом измерении даже титул английской графини имела, к которому прилагались многомиллионные счета, но всё равно предпочитала одеваться попроще, потому что так чувствовала себя комфортнее.
— А-аа… так вот к чему то сообщение, — вспомнила историю своей переписки.
Блондин самодовольно ухмыльнулся, что послужило превосходным ответом и без слов. Мне же пришлось про себя добавить ещё один пунктик, который стоило бы предусматривать в дальнейшем.
— А долго твоя кровь будет ещё действовать подобным образом?
Ну, надо же мне знать, сколько ещё это будущее с пунктиками будет длиться…
— Долго, — охотно отозвался Арт.
Взгляд цвета первой весенней травы остановился на моих губах, а я снова покраснела.
— Мне вот это платье нравится, — ткнула в первое попавшееся, резко отворачиваясь.
Надо же было как-то сменить тему разговора.
— Нет, — хмуро ответил мой спутник.
И тут же потянул за собой дальше, пресекая попытку рассмотреть поближе коктейльное платье сиреневого цвета из шифона с открытым декольте длиной чуть выше уровня колен.
— Ладно. А это? — указала на рядом стоящий манекен.
Артур болезненно скривился.
— Нет.
Данный наряд был такого же фасона, как и предыдущий, но без выреза.
— Почему? — чисто из упрямства запротестовала я.
Взгляд архивампира потемнел.
— Простынешь, — спустя недолгое молчание изрёк он свой вердикт.
Сдавалось мне, не в том дело…
— Так вот ты о чём, — усмехнулась для начала. — А то, я уж было, подумала… — многозначно закатила глаза, демонстративно прикусывая нижнюю губу.
Намёк на несдержанность мужского начала некоторых присутствующих рядом со мной прекрасно сработал.
— О чём ты подумала? — меланхолично поинтересовался мой собеседник.
Сократил и не без того малую дистанцию между нами и склонил голову.
— Что ты ревнуешь, — улыбнулась нахально.
Внешне улыбнулась, а внутренне с замиранием сердца ждала его дальнейших действий. Артур тем временем прищурился, явно оценивая свои возможности в свете текущей обстановки, затем не менее нахально улыбнулся в ответ. Во взгляде светло-зелёных глаз загорелись огоньки коварного замысла.
— Если они тебе так нравятся — примерь, — предложил он невозмутимо.
Послушно взяла оба платья и неспешно продефилировала по идеально гладкому светлому полу, держа путь к стоящим в противоположном конце помещения кабинкам для примерки. Решила начать со второго — более закрытого, цвета спелой вишни.
Пока переодевалась, пыталась понять, что могло прийти в его голову. Прикидывала разные варианты — но вот то, что он сотворил, мне даже в самом дурном сне бы не приснилось.
Когда вышла из примерочной, Артур вполне благопристойно сидел, положив ногу на ногу в расслабленной позе, облокотившись на спинку кресла, а вот в магазине больше никого не было. Ни покупателей, ни продавцов.
Стеклянные двери, до того момента, как я пошла переодеваться, бывшие распахнутыми, оказались закрытыми. Более того, с внешней стороны даже опущены пластиковые жалюзи. Получалось, теперь нас и не слышно и не видно. Только я и он.
Бездна!
— Ты решил поиграть? — спросила осторожно.
Сжала кулаки, пытаясь унять волнение.
— Поиграть? — всё также невинно переспросил он.
А сам плавно поднялся с кресла и двинулся вперёд.
В данный момент блондин очень напоминал грозного хищника, вышедшего на охоту, уже подбирающегося к своей будущей жертве.
— Например, во что, Ева? — продолжил идти ко мне навстречу. — В домино?
Отступила назад к примерочной.
— Здесь нет домино, — ответила дрогнувшим голосом.
Одно дело, когда у меня предсмертные судороги или алкогольное опьянение. Совсем другое — когда я в абсолютной вменяемости, а он тут такой весь наступающий и опасный.
— Разве? — голос прозвучал, словно натянутая струна.
В шаге от меня, он расстегнул одну из пуговиц своей рубашки.
Создатель! Он же не серьёзно?!
На губах архивампира появилась азартная ухмылка.
— Ты что делаешь? — ретируясь в кабинку, прижалась спиной к зеркалу.
Жаль, дальше отступать некуда.
— А здесь жарко, — прошептал он мне на ухо.
Упёрся правой ладонью о стену. Совсем рядом с моим плечом.
— Значит, пальто покупать уже без надобности? — выдавила из себя.
Его левая рука опустилась на моё колено и начала потихоньку ползти вверх, вследствие чего сохранять спокойствие у меня получалось всё хуже и хуже.
— Я уже нашёл всё, что хотел, — слегка задевая кончик моего носа своими губами, сказал Артур. — Так что там насчёт домино, Ева?
Бездна… Я правда должна отвечать?!
— Вообще-то это довольно скучная игра, — произнесла то ли вслух, то ли просто подумала про себя. — И я не умею в неё играть, если честно, — прикрыла глаза.
Ощущений и так хватало с избытком — визуализация излишня.
— А я научу, — шепот, полный предвкушения и обещания.
Ласковые поглаживания кончиками пальцев добрались до внутренней стороны бедра и планомерно забирались под подол. Замерла, когда его губы коснулись моих. Тяжёлая ладонь архивампира рука легла мне на поясницу, а затем Артур крепко прижал к себе.
И вот тут я впервые почувствовала то самое, которое «несдержанность мужского начала», то, о чём думала, провоцируя мужчину на производимые в настоящий период действия.
«Чужое присутствие ощущалось, как нечто совсем неправильное, но я ничего не могла с этим поделать. Тело отказывалось подчиняться, словно превратилось в сладкое розовое желе. Открыть глаза, и то удалось не сразу. Здоровенный мужчина в чёрной маске схватил и вытащил меня из постели, как куклу, перекинув через плечо, а затем понёс куда-то. Нет. Не мужчина. Оборотень. Исходящая от него звериная мощь отчётливо чувствовалась даже в таком моём состоянии. Зато моя сущность, похоже, уснула. Притихла до такой степени, что я едва её ощущала.
Он называл её "Ангел мой" и был для неё воздухом. Но как дышать, если воздуха больше нет? Остались только сумасшедшая боль и ненависть, толкающие на опасный путь. Дорога мести темна и одинока, с неё не свернёшь… Так думала Вероника, пока в её жизни не появился Александр. Циничный. Рациональный. Невозмутимый. Он всегда считал, что знает, чего ждать от жизни. И пусть между ними нет ничего общего, только страсть не считается с правилами, сильнее здравого смысла, ярче самых нежных чувств и опаснее самой жгучей вражды…Содержит нецензурную брань.
Богатый, успешный, привлекательный… О таких говорят – заветная мечта любой женщины. Но что, если эта заветная мечта на самом деле – худший кошмар наяву? Жестокий, бессердечный зверь, который живёт и дышит насилием. Сопротивляться бессмысленно. Ведь он купил меня. На самом заурядном аукционе. И я сама согласилась стать его рабыней. Зачем? У меня были причины… Когда-нибудь и Он о них узнает.Содержит нецензурную брань.
Влюбиться с первого взгляда? В жестокого, честолюбивого, безжалостного и холодного Высшего, не способного ответить взаимностью… Сплошное безумие! То самое, что поселилось в моём сердце. И разбило его.Но ведьмы не сдаются! И коварный Высший ещё тысячу раз пожалеет…
Влюбиться с первого взгляда? В жестокого, честолюбивого, безжалостного и холодного Высшего, не способного ответить взаимностью… Сплошное безумие! То самое, что поселилось в моём сердце. И разбило его. Но ведьмы не сдаются! И коварный Высший ещё тысячу раз пожалеет..
Возможно ли влюбиться в жестокого, честолюбивого, безжалостного, холодного и кровожадного архивампира, который в тысячу раз старше тебя? Легко. Вот только чёрная ведьма ему не пара. Стоит ли твоя любовь его жизни? Ведь тьма, что кроется в душе, всегда берёт верх…
Молния ударила прямо в ковер и по стальным перьям Гамаюн пробежали синие искры. Я пересела поближе к Лумумбе. — На какой мы высоте? — Локтей семьсот-восемьсот, — в его бороде позванивали льдинки. — Может спустимся пониже? — Скорость упадет. Ванька, лежа на краю, тихо стонал: у него разыгралась морская болезнь. — Эх, молодо-зелено, — потер руки учитель. — Так уж и быть, избавлю вас от мучений. АЙБ БЕН ГИМ! И мы оказались в кабине с иллюминаторами. Над головой уютно затарахтел винт, а на стене зажегся голубой экран. «Корабли лежат разбиты, сундуки стоят раскрыты…» — пела красивая русалка. — Эскимо? — спросил наставник.
Куда только не сбежишь, лишь бы не выходить замуж за нелюбимого. Женевьева де Блитц привыкла распоряжаться судьбами всего рода. Ее внучка должна выйти замуж за представителя одного из аристократических семейств. Вот только юная Микаэлла не зря училась в университете на мага-исследователя, стремилась стать одной из лучших. Все, что она может — сбежать от бабки в экспедицию туда, откуда никто еще не возвращался, вспоминать счастливые годы обучения и пытаться выжить самой и спасти остальной отряд.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Этот небольшой сборник сформировался из рассказов, основанных на воспоминаниях о командировке в Нагорно-Карабахскую область в самый разгар межнационального конфликта, вылившегося в страшную войну. Он был издан небольшим тиражом в 500 экземпляров в 2007 году. Позже многие рассказы вошли в мою книгу «На грани жизни», а те, которые не вошли, так и остались в этом, уже похудевшем сборнике. Представляю на ваш суд рассказы об обыденной жизни на войне. Рассказы без прикрас. Как было, так и описал.
Влюбиться с первого взгляда? В жестокого, честолюбивого, безжалостного и холодного Высшего, не способного ответить взаимностью... Сплошное безумие! То самое, что поселилось в моём сердце. И разбило его.Но ведьмы не сдаются! И коварный Высший ещё тысячу раз пожалеет...В Эпилоге нет части текста.