Сердце Ведьмы - [38]

– Готова идти, кроха? – всегда спрашивала Скади перед вылазкой, и девочка лишь кивала с едва заметной улыбкой, закидывая на плечи детскую походную сумку, которую ётунша принесла ей для их первой прогулки.

Скади стала для неё чем-то вроде второй матери во время долгих отлучек Локи и была единственной, кому позволялось называть её «крохой». Будучи действительно маленькой даже для своего возраста, Хель решительно не любила, когда ей напоминали об этом, и вскипала всякий раз, когда Ангербода пытался назвать её каким-нибудь уменьшительным прозвищем.

Походы в лес со Скади позволяли Хель почувствовать себя более взрослой, хотя Ангербода сомневалась, что дочери на самом деле нравится ставить ловушки на зверьков.

– Отец учил меня точно так же, – сказала Охотница однажды вечером, когда они с малышкой вернулись с тушками двух кроликов и белки, к которым Хель отказалась даже прикоснуться. – Но она просто отказывается принимать необходимость убивать животных…

– Она ещё ребёнок, – сказал Ангербода. – Животные – её лучшие друзья. Она не противится есть мясо, но предпочитает не задумываться о том, откуда оно взялось.

Девочка с отвращением отворачивалась каждый раз, когда матери приходилось свежевать кролика на ужин.

– Это понятно, но нельзя забывать, что они ещё и еда, – ответила Скади.

– Будь её воля, Хель питалась бы исключительно овсяными лепёшками, что приносит её отец, – пробормотала Ангербода, прежде чем смогла прикусить язык.

Она понимала, что лучше не упоминать о муже в присутствии Скади. Фенрир и Хель, возможно, и не обращались к Локи иначе, чем «папа», но она нервничала, предчувствуя тот день, когда один из них проболтается, назвав отца по имени во время одного из визитов Охотницы. Ангербода знала, что, предупреди она их, лишь приблизит этот момент. Они могли намеренно её ослушаться – с детей Локи станется. До сих пор её настойчивое требование, чтобы они всегда оставались в пределах защитного заклинания, казалось, было единственным предупреждением, которое они восприняли всерьёз. Возможно, в этом была и заслуга Скади: она тоже очень строго относилась к соблюдению этого правила, когда брала их в лес.

Ангербода передёрнула плечами, жалея, что упомянула Локи, хотя и не по имени. К счастью, ётунша только закатила глаза и на этот раз не стала настаивать на обсуждении мужа подруги.

– Как бы то ни было, – продолжила Охотница, – реальность такова, что умение расставлять силки – полезный навык, если человек не хочет охотиться. Кроме того, при этом способе ни одна часть тушки не пропадает даром. Зверь приносит в дар свою жизнь, и это нужно ценить. Хель пока слишком мала, чтобы осознать это, но когда-нибудь и она поймёт.

Ангербода согласилась с этим.

– Тебя ещё что-то тяготит, – заметила Скади несколько мгновений спустя.

– Неужели это так очевидно?

– Как долго его нет на этот раз?

– С начала лета, – вздохнула Ангербода. Очевидно, им всё-таки придётся поговорить об этом сегодня.

– И чем он где-то там занимается?

Ведьма посмотрела на свою чашку с козьим молоком и задумалась, сколько ещё она сможет выпить, прежде чем её стошнит.

– Всем, чем ему заблагорассудится.

– Я по-прежнему не отказалась от желания убить этого мерзавца, – с горячностью заявила Скади, сжимая чашку в кулаке. – И однажды я так и поступлю.

– Ты этого не сделаешь.

– Обещать не буду, – сказала охотница и, допив эль, твёрдо посмотрела на подругу. Вскоре она немногословно попрощалась и ушла.

И вот однажды дождливой ночью в середине осени, когда дети спали, а Ангербода присела в кресло перед очагом, чтобы распутать и расчесать волосы после долгого дня, она услышала, как открылась и закрылась дверь. Она стиснула зубы, плотнее закуталась в меховую накидку и наклонилась вперёд, чтобы подбросить в огонь ещё одно полено, решив не удостаивать мужа тёплым приветствием.

Он этого не заслуживал.

– Целый сезон прошёл с тех пор, как я видела тебя в последний раз, – произнесла колдунья.

– А почему на столе твоё зелёное зелье? – спросил Локи, перекидывая плащ через скамью. Они оба говорили приглушённо, пока дети спали. Лицо Ангербоды потемнело, когда она встала и подошла к нему. Он выглядел так же, как всегда.

– Должно быть, я забыла его убрать. Пришлось срочно готовить его сегодня утром. Фенрир рычал на коз и пугал их, а когда Хель прикрикнула на него, он вцепился ей в предплечье и не отпускал. Весь оставшийся день мне пришлось её утешать.

– Ох. – Локи повернулся к кровати. – С ней всё в порядке?

– Нет, не в порядке. Укус глубокий, и от него останутся шрамы, гораздо хуже твоих. Целый час она билась в истерике, а потом потеряла сознание. Её лицо и кончики пальцев посинели. Я боялась, что она действительно может умереть. Ты же знаешь, как легко она утомляется…

Локи сел на скамью в расслабленной позе, локти поставил на стол и закинул ногу на колено.

– Увы, чем-то приходится расплачиваться, если твоя мать – ведьма. И если жена – тоже.

Ангербода нахмурилась и подобрала его плащ, чтобы повесить сушиться у огня, пробормотав:

– Жена, как же…

– Ну а теперь-то что? – Локи притянул её к себе на колени, когда она вернулась, но женщина лишь бросила на него испепеляющий взгляд. – Ты