Сердце василиска - [52]

– Довольно поэтическое сравнение, – хмыкнула я.

– Я иногда балуюсь написанием трехстиший, – вдруг сообщил Фа Дэ-Мин. – Вот, послушай.

И, прикрыв глаза, нараспев продекламировал:

Майские розы

Алеют на клумбе в саду,

Как щеки любимой.

– Красиво, – пробормотала я, потирая щеку, на которой, должно быть, все еще цвел румянец смущения.

– Тебе нравятся розы, Мар-Тин?

– Больше жасмин, – вспомнила я слова садовника, отщипнула крохотную веточку от куста и сунула в петлицу.

Фа Дэ-Мин вздохнул. Мне показалось или в этом вздохе послышалось разочарование?

– Я знаю, раньше между нами были разногласия, – медленно, тщательно подбирая слова, заговорил он. – Но в империи Солнца считается: кто спас твою жизнь – тот твой кровный брат навеки, и ты обязан ему тем же.

– Что вы, капитан! – начала я. – Вы вовсе не обязаны…

– Нет-нет, – тряхнул он головой и стукнул по земле тростью. – Мар-Тин, я хочу сказать… давай оставим былые недоразумения? Я буду рад сражаться бок о бок с тобой. И обязательно верну тебе долг. Что скажешь? Мир?

Он протянул руку. Я осторожно пожала ее:

– Мир, капитан Фа.

Его пальцы скользнули по моим: невесомо, едва ощутимо, почти ласково. Я тут же отдернула ладонь.

– Мне надо идти, капитан Фа. Скоро мы снова выдвинемся в путь, надо заготавливать мясо для виверн.

– Конечно, – грустно отозвался он. – До встречи, Мар-Тин.

Пока я шла, Фа Дэ-Мин продолжал смотреть мне вслед. Его пристальный взгляд колол лопатки, подобно рапире.

Я была права: Дитер вскоре распорядился о сборах.

Всё успели подготовить за вечер, а потом была ночь, полная нежности и сокровенных признаний. Наутро мы тепло попрощались с Кристофом и вылетели из замка.

Нас с Дитером везла старая виверна Грета, Ю Шэн-Ли и капитана – Крошка Цахес.

С каким же удовольствием я узнавала знакомые места! Эти луга с пасущимися коровами, эти горные кряжи, прикрытые снежными шапками, эти деревеньки, мелькающие внизу. Ветер бил в лицо, и я прижималась к своему генералу, совершенно не думая о том, что нас могут увидеть те, кто летел сзади. Мы были свободны в этом полете, беспечны и счастливы. И тем сильнее сжалось сердце, когда внизу я различила пестрые шатры с развевающимися флагами Фессалии и Альтара.

Военный лагерь.

Он растянулся по всей равнине гигантской гусеницей. Река текла неподалеку широкой голубой лентой, на берегу которой ютились скромные домики крестьян. Поля вовсю колосились золотой пшеницей, но вместо умиротворения душу наполнила тоска: вспомнился повторяющийся сон, где были малышка Тея и черные всадники, возглавляемые страшным рыцарем в латах.

– От меня ни на шаг, – приказал Дитер.

– Как скажешь, любимый, – проворковала я. – Значит, ты возьмешь меня на переговоры?

Кажется, мой генерал об этом не подумал. Нахмурившись, он долго что-то прикидывал, потом со вздохом ответил:

– Нет. На переговоры взять не могу. Придется тебе подождать в лагере. Вот только на кого оставить? Шэн тоже едет со мной…

– Разве меня обязательно на кого-то оставлять? – приподняла я бровь. – Я взрослая девочка и могу позаботиться о себе.

– Не забывай о ребенке, – строго сказал Дитер.

– О ней я помню всегда. – Я погладила ладонью животик и поцеловала Дитера в гладко выбритый подбородок. – Не волнуйся, любимый. Все будет хорошо.

Первым, кого я встретила в лагере, снова был мальчишка Ченг. Распахнув свои темные глаза, он с завистью прицокнул языком.

– А мы уж думали, ты помер, – протянул он, с завистью переводя взгляд с меня на генерала, который о чем-то уже тихо беседовал с Шэном.

– Какие выживают, те до старости живут! – бодро ответила я. – Спасибо за заботу, Ченг. Не ждали, да?

– Ждали-ждали! – зачастил мальчишка. – Только трудно от тварей отбиться. Жала у них – во! – Он раскинул руки. – Челюсти – во! Всех победили, да?

– Потом расскажу, – засмеялась я. – Отдохнуть бы с дороги.

Действительно, если первые дни похода я переносила более-менее легко, то теперь изматывал даже полет на виверне. И это только месяц срока. Что же будет дальше? Я решила пока не задумываться об этом. Устроилась, как обычно, в шатре Ю Шэн-Ли. Хотя это не слишком нравилось Дитеру, но адъютант у него есть свой, а давать повод для слухов на обе армии нежелательно.

Вечером меня наградили.

Награждал сам главнокомандующий Е Бо-Джинг. Я никогда не видела его так близко: высокого и сильного альтарца, облаченного в блестящие доспехи. Пушки грохнули салютом, солдаты трижды прокричали «вива!», а я не верила, что это все достается мне, и косилась на Дитера, который стоял чуть поодаль от главнокомандующего и прятал улыбку.

«Он гордится вами, хозяйка», – заметил Умник.

От его слов в груди разливалось тепло. И, отдав воинское приветствие, я вернулась в строй, чеканя шаг и слушая, как позвякивает орден. В последний момент поймала взгляд капитана Фа: мне показалось, он хмурится. Считает, что я недостойна награды?

Хм… несмотря на перемирие, с ним нужно держать ухо востро.

После церемонии главнокомандующий, Дитер и Ю Шэн– Ли собрались на переговоры. Отпускать мужа не хотелось. Но сложнее всего было терпеть и не иметь возможности перемолвиться с ним даже словечком.

Я смотрела, как виверны в небе уменьшаются до размера точек, и вздрогнула, когда почувствовала чужую ладонь на своем плече. Подумала, что это вездесущий Фа Дэ-Мин, но, обернувшись, увидела серьезное лицо Ганса.