Сердце убийцы - [115]

Сейчас же Дайм изо всех сил держал невозмутимую физиономию и наблюдал за Люкресом. Разумеется, шера Майнера он мысленно предупредил, чтобы тот не вздумал пить из своего бокала, не проверив на яд. Благодаря дару Алого Дайму теперь не составляло труда проколоть защиту даже такого сильного менталиста.

Люкрес выдержал образ «ничего особенного не происходит» не до конца. В миг, когда Дайм сделал первый глоток, он вспыхнул такой радостью, что, не будь у Дайма других планов на ближайшие двести лет, непременно бы упал замертво, только чтобы не лишать братца счастья лицезреть свой труп. Но…

Глядя Люкресу в глаза, Дайм отпил вина, покатал на языке, улыбнулся — нет, пожалуй, разочарование подходит Люкресу куда больше радости — и, отставив бокал, достал из воздуха фиал с притертой крышкой. Медленно, очень медленно перелил в него содержимое бокала, закрыл, спрятал за пазуху, во внутренний карман сюртука. К концу действа за столом установилась мертвая тишина. Все три десятка императорских гостей с искренним интересом наблюдали за тем, что творится во главе стола: император посадил бастарда по левую руку от себя, напротив кронпринца. Разумеется, не просто наблюдали — бокал окутался тончайшими стихийными щупальцами, все истинные шеры поспешили узнать, что же за редкую дрянь полковник Дюбрайн обнаружил в своем вине, и ничего не поняли. Экспертов по ядам среди них не было.

— Великолепный букет, ваше всемогущество, — додержав паузу, ответил Дайм на вопросительно приподнятую бровь отца. — Сохраню на память о вашем благоволении.

Император медленно кивнул ему, затем так же медленно перевел взгляд на законного сына. Тот встретил отцовский взгляд, как истинный Брайнон: твердо и холодно. Ни вины, ни сомнения, ни страха — Дайм поставил бы в заклад собственную голову, что и топор палача Люкрес встретил бы так же.

— Тебе, сын наш, тоже понравился подарок нашего дорогого друга, князя Соколовского? — тон императора сочился ядом. — Мы пришлем тебе несколько бутылок этого прекрасного бастардо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

«Возможно, с той же приправой, что ты подлил своему брату», — не добавил император вслух, но в тоне его это отлично читалось.

— Милость вашего всемогущества не знает предела, — склонил голову Люкрес.

Ненавистью, разочарованием и страхом от него несло так, что будь Дайм темным шером, пил бы этот коктейль взахлеб. Впрочем… Он и будучи светлым пил его с превеликим наслаждением. Похоже, Дракон влил в его жилы не только огонь, но и изрядную долю тьмы.

— Значит, среди подарков есть и кальян, Дамиен? — как ни в чем не бывало продолжил император светскую беседу.

— Да, ваше всемогущество. С вашего позволения, мой хмирский слуга уже подготовил его для вас.

— Хмирский слуга?

— Темный шер третьей нижней категории. Как вы знаете, в Хмирне по сию пору практикуют рабство вместо смертной казни для шеров. Драконья кровь слишком ценна, чтобы спускать ее в землю. Их мудрость подарили Шень Мо мне, со всеми традиционными привязками. Разумеется, я официально дал ему свободу, чтобы он имел все права гражданина империи, но фактически… — Дайм пожал плечами, мол, уж вы-то отлично знаете, папенька, что свобода по документам ничего не стоит, когда шер связан правильными клятвами.

— Прекрасно, прекрасно! Ци Вей совершенно прав, дар весьма дорог, тем более хмирская кровь. Непременно найди своему слуге подходящую жену. А сейчас мы желаем испробовать новый кальян.

Император поднялся из-за стола, резко развернулся и направился прочь.

Гости тут же встали. Светские дамы присели в реверансах, а мужчины и те истинные шеры, что предпочитали балам политические игры, последовали за сюзереном в курительную. Комната была выдержана в традиционном для Сашмира стиле: ярко расписанные цветами и листьями стены, красные сводчатые потолки, золоченые колонны и горы шелковых подушек с кистями на низеньких резных диванчиках. На столиках красовалось не меньше двух дюжин кальянов, от крохотного золотого, подаренного предыдущим сашмирским султаном, до гигантского кальяна-аквариума, изготовленного русалками еще для первого императора Фьон-а-бер. Хмирский кальян, привезенный Даймом, уже стоял на почетном месте в полной готовности.

Без нежных (и бездарных) дам разговор потек в более фривольном русле. Шеры непременно желали узнать, каковы знаменитые наложники и наложницы Ци Вея — об их искусстве ходило легенд много больше, чем о мудрости самого Дракона. Полчаса, покуривая кальян, Дайм обстоятельно рассуждал на животрепещущую тему, и, к вящей радости имперского казначея тут же подарил ему вторую луноликую деву из даров Алого. Разумеется, первую он подарил императору, а третью — дорогому Люкресу. Брат не остался в долгу:

— А каков в постели сам Ци Вей? — осведомился он. — Похоже, вам так понравилось место наложницы, брат мой, что вы задержались в Хмирне много дольше необходимого.

— Великолепен, — с мечтательной полуулыбкой ответил Дайм. — Вы даже не можете себе представить, брат мой, насколько великолепен! Как жаль, что вам вряд ли доведется испытать подобное… — Дайм сделал выразительную паузу, давая присутствующим возможность оценить перспективы почти бездарного Люкреса на внимание самого Алого, с удовольствием отметил вновь заострившиеся от злости скулы брата и продолжил: — …ведь вы так привержены ханжеским традициям простолюдинов, что лишаете себя доброй половины радостей жизни.