Сердце сумрака - [112]

А когда умерла Полер, я пришла в ярость: если бы существовал способ ее вернуть, я бы обязательно им воспользовалась. Все мои поступки всегда были ради нее, ради Микки, а потом и ради тебя. Я понимала, что со временем Тьма унесет ваши жизни, как лишала жизни каждого, кто имел несчастье прикоснуться к ней. Но сердце сумрака подарит вам жизнь. Нам не нужна магия, дитя. Я уничтожу каждую руну, лишь бы вы обе были живы.

– Каким образом? Обрекая всех? Подвергая Лик опасности? Развращая Аадила и разжигая войну между королевствами? Так ты хочешь помочь?

– Да. Только представив заклинания во всей их губительной красе, можно доказать, насколько легко ими злоупотребить. Магия рун была создана не для нас, простых смертных. Ни один человек не должен обладать подобной силой. Ты сама прекрасно видела, что магию используют не только для помощи людям, но и для их уничтожения. Поэтому мы должны начать все заново – в мире без магии, где нет ничего, кроме нашей собственной воли.

– Я не могу. Фокс…

– Тебе так же, как и мне, известен способ спасти Фокса. Сок Первой Жатвы, не так ли? В противном случае сердце сумрака можно использовать для того, чтобы построить этот мир таким, каким мы хотим его видеть. Когда ты станешь богиней, перед тобой не будет преград. Мы сможем изменить этот мир, сделать его добрее.

– Ты в своем уме? – взревел Кален. – Нельзя построить добрый мир на крови невинных людей!

– Скажи мне, Тия, неужели нет такого стеклянного сердца помимо своего, которым ты дорожишь больше сердца Фокса? Неужели ты готова заплатить настолько высокую цену, лишь бы увидеть его живым в полном смысле слова? Ну же, Кален, спроси у нее, так ли это. Вот только ее сердце говорит мне все, что нужно знать.

– Я не могу на это пойти, – выдавила я. – Столько жизней уже загублено: Яррод, дрихтианцы, безумие Аадила, Найтскросс, Канс и Телемайн… Дейзи…

– Дейзи погибла случайно. Тьма в тебе оказалась сильнее, чем я предполагала.

– Я сумела избежать обречения, но твои лекарства сделали меня слабее, восприимчивее к поглощению Тьмы. Ты изводила меня лихорадочными снами, заставляла сомневаться в себе, думать, будто мною овладевает темная гниль. Ты сделала это для того, чтобы Кион ополчился против меня, а я с большей охотой присоединилась к твоему замыслу. Ты предложила свою помощь Кансу под прикрытием лечения, а сама подвергла его кошмарам и головным болям. Да к тому же временно обрекла его, на случай если придется меня дальше убеждать.

Она не пыталась отнекиваться, отчего моя ярость возросла.

– А Дейзи, почему ты заставила меня убить ее?

Альтисия ответила мне спокойным взглядом.

– Ничего подобного я не делала, Тия. Согласна, мои травы вынуждали тебя поглощать больше Тьмы, но действовала ты всегда самостоятельно.

– А как же этот Безликий? – заговорила Лик, глядя на таинственную фигуру. – Друж совершил множество злодеяний. Как ты могла пасть настолько низко, чтобы вступить с ним в союз?

Из моего горла вырвался почти истерический смех.

– Потому что мы сами доверились Друж. Не так ли, Альти? Сколько раз мы приходили к ней за советом? Надо было догадаться – ведь я приходила в храм чаще, чем кто-либо.

– Тия. – Лик задрожала. – О чем ты?

– Никто не знает, как выглядит Друж, потому что все это время она жила в Анкио. Где отыскать убежище лучше, как не в самом квартале Ив? Разве история с Аеной не научила нас, что даже репутация Анкио может быть испорчена? Но мы упорно совершали одни и те же ошибки, хотя должны были вынести урок после того, как она прикинулась молодой служанкой в Доме Валерианы. Почему Друж вырезала на найденном мной камне-поисковике символ полумесяца – символ, который напоминает мою заколку? Не так давно именно эту заколку я пыталась пожертвовать ей, но получила отказ.

– Друж проходила те же самые испытания, что и я, в Горе Чужаков – и провалила их. Какие дары преподнесла тебе эта гора? Более сильную магию Тьмы – и способность видеть будущее. Возможно, Друж за много лет предсказаний лучше меня отточила свое мастерство пророчества. Не так ли, Жрица?

Фигура откинула капюшон и явила нашему взору облик, который за время своих визитов в храм я видела лишь мельком: струящиеся волосы цвета природного шелка – настолько светлого, что в сиянии луны тот казался тусклым; ярко-зеленые глаза, больше не скрытые под плотной вуалью; бледная безупречная кожа; красивые пухлые губы.

– Я надеялась, что ты узнаешь меня, – произнесла она. Даже здесь, под отрытым небом, ее словам вторил слабый хор голосов.

– Но как? – Лик запнулась. – Я… мы доверяли тебе. Все в квартале Ив доверяли тебе!

– И это доверие не было напрасным, юная Лик. Моим долгом в квартале Ив всегда было служить противовесом сообществу аш. Проверять, не сбились ли они с пути, не вышли за пределы своих эгоистичных желаний. Эта обязанность передалась мне от многочисленных оракулов, служивших до меня и живших во времена самой Вернаши.

– Невероятно!

– Вернаша слыла величайшей ашей, но ее алчность оказалась столь же губительна, как и ее сила. Многие заклинательницы знали, что она пыталась исказить и переделать легенды. Но были слишком слабы. Магия – не лекарство, от которого можно с легкостью отказаться, несмотря на страх вечных мук.