Сердце розы - [8]

— Просто смотрю.

— А вы можете увидеть?

— Что вы сказали?

— Вам нравятся эти картины?

— Мне нравится палитра.

Он промолчал.

Диана, которая ожидала услышать хотя бы «спасибо» в ответ на свой комплимент, несколько смутилась.

— Что ж… До свидания.

Художник махнул ей рукой и снова вернулся к своей работе, больше не обращая на нее внимания.

Диане, в общем-то, были безразличны манеры уличных художников. Во всяком случае, сегодня. Но все же она не могла не заметить его грубость, и он показался ей неприятным типом.

8

Только легкий дымок да слабый запах гари остались от бабочки, летавшей по комнате вокруг лампы. Глядя на тающий дымок, Диана думала о том, что заставляет бабочек лететь на свет.

Возможно, инстинкты подсказывали им избегать темноты? Нежелание оставаться во тьме, окружающей их? Словно протест против неизвестности. Бабочки предпочитали сгореть, чем всю жизнь летать в темноте.

Вероятно, ей стоило прочесть письма Мэри и сгореть, словно бабочка? А вдруг это и есть выход из той тьмы, в которую она сама себя ввергла, не исполнив последнюю волю матери? А если так, то стоит ли бросаться в неизвестность, рискуя сгореть, как бабочка?

Диана уже сама не знала, что думать. Она не знала, почему оказалась в темноте и кто в этом виноват… Она сама, потому что не выполнила просьбу матери? Или мама, взвалившая на ее плечи эту тяжелую ношу? Ее отец, разделивший семью надвое? А может, вина лежит на Мэри, посылавшей такие письма маме… Или виноват сам Господь, который забрал у нее маму. Может, виноваты все… а может, и никто.

Она еще не знала ответов на эти вопросы, но снова почувствовала себя живой, будто события, происходившие независимо от нее, определили ход ее мыслей, чувств и поступков, как если бы се дальнейшая жизнь была уже предрешена в каком-то неизвестном месте…

Может, это судьба?

А значит, странные слова попрошайки, никогда раньше не заговаривавшего с ней. тоже знак судьбы? Если она сейчас прочитает письма Мэри — будет ли это актом ее собственной воли или же все предопределено, и она просто подчинится судьбе, влекущей ее в неизвестность? Или это одно и то же? Ответов у нее не было, но одно Лиана знала точно — она уважала этого мотылька.

Девушка вскочила и решительно направилась в комнату матери. Взяв ключ от антикварной шкатулки, она открыла ее и. «хватив письма Мэри, вернулась в гостиную.

Сев на пол и прислонившись спиной к креслу, она размотала ткань, в которую были завернуты письма, и обнаружила три больших конверта и один маленький, все разного цвета. В маленьком конверте лежало последнее послание Мэри к матери. Большие конверты были пронумерованы рукой матери в том порядке, в каком она их получила.

Конверты были соответственно красного, зеленого, белого и серебристого цветов. Диана заметила, что на трех больших конвертах стоит штемпель Нью-Йорка, а на последнем — Сан-Франциско.

Значит, Мэри приезжала в Сан-Франциско? Диана тут же вспомнила слова попрошайки: *Она приехала издалека… она недалеко…».

Но если Мэри была в Сан-Франциско, то почему не зашла повидаться с мамой? А может, она еще здесь? И где она жила с отцом все это время? В Нью-Йорке?

Задавая себе эти непростые вопросы, она заметила, что маленький серебристый конверт пуст. Куда же делось письмо? Это еще больше запугало се.

В надежде найти разгадку она быстро просмотрела все письма, но потом отложила их в сторону, взяла первое и принялась читать снова, но уже внимательно.

Письмо первое: «Изгой».

14 февраля

Любимая мамочка!

Сейчас снаружи гремит гром и сверкают молнии, напоминая мне о том, как я, еще маленькая, в страхе укрываюсь одеялом с головой, потому что рядом не было мамы и некому было утешить меня.

И когда я наконец почти смирилась с тем. что тебя нет. отец вдруг признался, что ты жива! Он дал мне твой адрес и сказал, что я могу написать тебе.

И тут же гроза стала моей лучшей подругой, а молнии превратились во вспышки фотокамер, снимающих мое счастье. «Наконец-то! — сказала я себе. — Наконец-то я смогу быть вместе с мамой!»

Невероятно, но это так. Я так долго хотела увидеть тебя, и это скоро случится. Я приеду к тебе ровно через месяц. После стольких лет я увижу тебя! Эта мысль переполняет меня немыслимым счастьем. Но немного огорчает тот факт, что ты совсем не знаешь меня.

Недавно я начала писать роман, чтобы ты могла лучше узнать и понять меня. Роман основан как раз на тех чувствах, что я испытывала, думая о тебе все эти годы. Если бы ты знала, мамочка, что я пережала, пока не нашла тебя! Я возражала Иным, пересекала океан и даже говорам с розой.

Очень хотелось бы прислать тебе копию рома- па, но он еще не закончен. Я все равно поделюсь им с тобой-решила писать тебе раз в неделю и рассказывать о моем пути к тебе. Я разделила его на три части и назвала их «Изгой», «Путь в сад» и «Голос розы». А последняя часть — «Возрождение» — начнется тогда, когда мы с тобой снова будем вместе.

Начну с первой части.

Я била еще совсем маленькой, когда впервые задала себе вопрос: «А почему у меня нет мамы?»

И сколько ни пыталась, никогда не могла ответить на него.

Однако если есть вопрос, то должен быть и ответ. И поскольку вопрос касался меня, то и ответ должен был быть во мне. Разумеется, в том возрасте я еще не могла так рассуждать, но временами, казалось, слышала голос своего сердца.