Сердце Рима - [19]

Энн дернула за ручку и вошла.

– Доктор Вайзер! – позвала она, озираясь.

Прозрачная доска, за которой располагался тускло-светящийся монитор, походила на какую-то потустороннюю материю, исписанную рунами. Часть из сегодняшних записей была стерта, словно доктор неосторожно махнул рукой.

Пронзительный сигнал факса заставил Энни подскочить на месте. Чудовищный аппарат автоматически перешел в режим печати и, давясь рулоном, стал выдавать чужое послание. Девушка подошла ближе, с некоторым удивлением глядя на выходящую таблицу. В левом столбце даты, в правом – какие-то непонятные числа. Она почувствовала движение воздуха и, обернувшись, увидела приближающегося человека. Еще не рассмотрев его толком, Энни испытала ужас и машинально попятилась: перед ней стоял вовсе не доктор Вайзер. Незнакомец куда крепче его и выше, о возрасте трудно судить: на нем был капюшон, а высокий ворот кофты закрывал лицо до самых глаз.

– Кто вы? Как сюда попали? – дрогнувшим голосом спросила она, отступая еще на шаг назад.

Стремительному продвижению чужака мешали плотно стоящие узкие стеклянные столы с колбами. Этот кабинет не зря называли «лабиринт Вайзера».

– Я вызову охрану! – предупредила Энни, понимая, что едва ли это испугает незнакомца. Но ей нужно было протиснуться вперед, к доске, за которой находился стол Вайзера, где на телефонном аппарате располагалась тревожная кнопка. Иногда наркоманы атаковали лабораторию в надежде добыть запрещенные препараты.

Наткнувшись на очередной стол, мужчина легко перепрыгнул через него. Энни вскрикнула и, делая шаг, поставила ногу на что-то округлое. Девушка потеряла равновесие и полетела на пол, выронив пакет с пирожками. Край ее халата увлек за собой стопку с записями по вакцине, что лежала на краю стола. Опрокинутая доска чудом не грохнулась на нее сверху, упершись в стол. Сквозь толстое стекло, испачканное маркером, Энни видела освещенного мониторами незнакомца, который угрожающе возвышался над ней. Пытаясь подняться, девушка посмотрела под ногу, и тогда только увидела, на чем оступилась. Это была рука. Рука доктора Вайзера, лежащего ничком на полу в луже собственной крови. Энни бы непременно закричала, если бы могла. Ужас, поднявшийся от пяток к самому горлу, стал комом, кровь отлила от конечностей, она ощутила невероятную слабость, даже сонливость.

– Не трогайте меня, – прошептала она убийце, который наклонился к ней. – Пожалуйста…

– Вы убиваете их, – произнес он на английском, который Энни знала плохо и смогла вспомнить его слова только спустя несколько часов, и только тогда же – понять их смысл. – Убиваете невинных. Я должен вас остановить.

Энни оттолкнула его руку, уперлась в него ногами, но когда увидела клинок возле своего лица, то как-то сразу лишилась сил. Ее парализовало. Лицо убийцы было совсем рядом, она видела трещинки на его сухих губах, шрам на небритом подбородке, следы крови на манжете кофты.

Быстрые шаги по коридору заставили незнакомца повернуть голову. Дверь распахнулась, и яркий луч света скользнул по столам, чтобы разбиться о скрюченные фигуры.

– Стэн! – истошно закричала Энни, но ее опередило чудовище в человеческом обличье. Отпустив ее, убийца метнул нож в грудь стоящего в дверном проеме парня.

Тот глухо крякнул и выронил тяжелый фонарь.

Энни оттолкнула незнакомца, оказавшегося к ней боком, но встать не успела. Он ухватил ее за горло, и как раз в этот миг топот множества ног эхом раздался на этаже.

– Не двигайся! Руки подними!

В лабораторию вбежало трое охранников. Наверняка, они были убеждены, что имеют дело с наркоманом. Не дождавшись реакции, один из них сделал предупредительный выстрел в потолок, разбив несколько лампочек. Тогда убийца сорвался с места и бросился к охранникам. Одного он оттолкнул плечом, другому в считанные секунды свернул шею, но третий успел выстрелить, и на этот раз пуля угодила в плечо безумца. Того швырнуло на стену. Зажав рану, убийца сгруппировался и головой буквально протаранил стоящего на пути охранника, не давая тому снова выстрелить.

Энни на четвереньках ползла под столами, и, наконец, уперлась в стену. Когда дальнейший путь оказался невозможен, она сжалась, обхватив колени руками, и так лежала, пока снаружи не послышалась сирена.

Полночи ей пришлось провести в полицейском участке, снова и снова рассказывая, что случилось в лаборатории, потом сидеть в коридоре с неприятным ярким светом и затоптанным полом, ждать, а потом опять рассказывать. Когда ее отпустили, уже светало. В съемную квартиру Энни вернулась на такси. Соседка, с которой они пополам платили за аренду, уже спала и, вероятно, не одна, если только этот мужской свитер на диване не возник сам по себе. Выпив увеличенную дозу успокоительного, Энни ушла к себе в комнату. Почти час она лежала, глядя в потолок, слушая нарастающий гул машин, которых становилось все больше. Наконец, под действием таблеток она сумела уснуть.

Настойчивый звонок в дверь заставил ее проснуться. Перед глазами все плыло, в голове шуршал песок. Энни проспала около двух часов и чувствовала себя немного пьяно.

– Ева! – хрипло прокричала она, надеясь, что соседка услышит. – Ева! Открой!