— Конечно. И я должна поверить тебе на слово.
— Да, пока у меня не появится возможность это доказать. По крайней мере, я прошу тебя предоставить нам право на презумпцию невиновности.
— Ах, я бы предоставила вам это право, если бы это было возможно. Но это невозможно.
— Не хочешь ли ты, по крайней мере, озвучить свои обвинения и дать мне возможность защищаться?
— Я уверена, ты можешь придумать все что угодно в свое оправдание. Вы сфабриковали достаточно свидетельств, чтобы всех запутать. Но мы не в суде, и я не судья. Я просто знаю правду. И я здесь для того, чтобы собирать доказательства.
— Доказательства чего?
— Того, что все вы не так безупречны, как хотите казаться.
Харрис повел правым плечом, а потом произнес:
— Тебе известен хотя бы один правитель, который нравится всем без исключения? Управлять страной не одно и то же, что плыть на паруснике по спокойному морю. Законы и постановления постоянно оспариваются. Всегда существует противоположная точка зрения. Я обеспечиваю безопасность в стране и уверен, что Мои решения и действия оставляют кого-нибудь недовольным. Это не означает, что я тиран. И, вне сомнения, я не совершил ни одного преступления.
— О, ты слишком умен, чтобы действовать открыто. Но вы, мистер Безопасность, манипулируете законом и людьми. Ты и мной манипулировал и до сих пор пытаешься это делать. Я ненавижу тебя и всю твою семью. Вы называете себя королевской семьей, но от этого ваши злодеяния не становятся менее тяжкими. Многие так называемые правители были смещены со своих постов, а затем отданы под суд за преступления против своего народа. Я надеюсь, что вскоре и вас отдадут под суд.
Итак, она сделала это — обеспечила себе место в верхней строчке его черного списка.
И снова Харрис остался бесстрастным и не стал ее запугивать.
Выражение его лица оставалось честным, а голос искренним.
— Ты можешь верить во что хочешь, Талия. Но я также имею право озвучить собственную версию. Я бы спас тебя вне зависимости от того, кем ты оказалась. Что бы ты ни затевала, со мной тебе безопаснее, чем с членами твоей семьи. Сейчас ты надо мной издеваешься, но до того, как ты стала предъявлять ко мне претензии, мы оба бежали от преследователей, и нам было все равно, кто мы такие. Теперь я призываю тебя подумать о том, что тебе действительно обо мне известно. Ты врач и отлично знаешь, что люди демонстрируют свою истинную натуру в чрезвычайных ситуациях. Ты видела меня и в моменты смертельной опасности, и в то время, когда прилагала героические усилия, пытаясь меня спровоцировать и вывести из себя.
Талия несколько долгих минут смотрела на него, потом покачала головой и недоуменно хихикнула:
— Тебе следовало стать дипломатом. Ты умеешь ловко одурачить любого при помощи банальностей и уговоров, но на меня такая тактика не действует. Поэтому не трать зря силы и время.
Она могла поклясться, что он изо всех сил старается сдержать улыбку. Наконец Харрис выдохнул, как человек, смирившийся с тем, что придется терпеть нечто неприятное всю жизнь, и одарил ее гипнотическим взглядом:
— Ты считаешь, что у тебя есть причина меня ненавидеть. Назови ее.
— Я ничего тебе не скажу. Насколько я понимаю, ты ничем не лучше моих похитителей. На самом деле ты гораздо хуже их. Моя вражда с ними была случайной. Я просто стала источником информации об их кровных врагах. Но к твоей семье у меня особые претензии. И не надо говорить мне о том, что ты меня спас. Теперь я понимаю, зачем ты это сделал. Тебе нужно то же самое, что и похитителям. И я дам тебе такой ответ, какой получили от меня они. Тебе проще спрыгнуть с самого высокого небоскреба в мире, чем добиться от меня желаемого.
— Неужели ты всегда так выносишь врачебный вердикт, Талия? Ты не оцениваешь все симптомы заболевания, а хватаешься за первый попавшийся?
Талия стиснула зубы, поборов желание ударить его еще раз. Этот человек рассуждал логично.
— О, только не начинай приплетать сюда врачебную практику. Ты ничего обо мне не знаешь, — резко сказала она.
— Возможно, но я знаю истину. Я уверен в своих предположениях — я видел, как ты действуешь в самых опасных ситуациях. Ты смелая, нахальная, способная и энергичная. Ты страстно занимаешься любым делом, горячо отстаиваешь свою точку зрения и имеешь собственное представление о справедливости. Будь честной со мной. Дай мне шанс защитить мою семью. И себя. Пожалуйста, Талия, скажи мне, в чем дело.
Ее решимость постепенно угасала. Сопротивляясь его влиянию, она разочарованно выпалила:
— Не называй меня так! Просто Т.Ж. Меня все так называют.
На этот раз он снова улыбнулся:
— Это означает, что все, с кем ты общаешься, не в ладах с головой, если они при виде твоей красоты и сексуальности могут называть тебя ничего не значащей аббревиатурой Т.Ж. Я буду называть тебя Талией. Или моей спасительницей. Ты ведь меня спасла. Так что смирись с моим решением.
Она приглушенно вскрикнула:
— Ради бога, выключи, наконец, свое программное обеспечение для порабощения женщин. Со мной у тебя этот номер уже не пройдет. Мне настолько тошно от твоей лести, что я предпочла бы, чтобы ты пустил в ход кулаки, как мои похитители.
