Сердце прощает - [2]
— Да откуда их столько у тебя взялось? — допытывается Марфа.
— Откуда! — улыбается Игнат. — Я же горы кирпичные переворочал. Вот итряхнул малость. Заработаю еще, не тужи. Заказов на кирпич у нас много.Только работай!..
— Спасибо, Игнат, — благодарит Марфа и, накинув на голову полушалок,проходит к зеркалу. И в профиль, и прямо рассматривает себя Марфа,любуется собой: то улыбнется, то подожмет губы. И кажется ей, будтопомолодела она от мужниного подарка.
Люба с чуть приметной улыбкой со стороны посматривает на мать. Марфазамечает это и сконфуженно опускает глаза. Потом бережно беретполусапожки, заворачивает их в старый лоскут материи и прячет в сундук.
— Это куда же ты их убираешь? — протестует Игнат. — Надевай и носи.
— Успею, сношу...
...Вот и теперь нет-нет да и достанет она полусапожки с белыми ушкамии опять вспомнит тот счастливый вечер.
Так шли дни за днями. Уже две недели минуло, как уехал Игнат, авесточки от него все нет.
В один из томительно жарких дней из района в колхоз «Заря» поступилораспоряжение эвакуировать колхозный скот, сельхозмашины, хлеб. По дорогамтем временем уже мчались грузовики, тянулись подводы, шли усталые беженцы.
В полдень Марфа забежала к Василисе Хромовой. Сын ее, Виктор, училсявместе с Любой и дружил с ней. Подошла к Василисе и соседка НатальяБоброва, смуглолицая и бойкая на язык молодая вдовушка. Заговорили овойне, о своих надеждах и тревогах. Василиса пригорюнилась.
— Бабоньки, куда же я отсюда-то поеду? Мой-то тут похоронен. Будуздесь век свой доживать. А умру — рядом с ним пусть и положат.
— Говорят, уж больно лютуют фашисты, — сказала Марфа. — Давеча Витятвой был с Любой, и ужас что рассказывали. Неужто все правда?
— Кто знает, может, и правда, — ответила Василиса. — Я поэтому-тоВитьку и не держу. Пусть едет к своим сестрам. Они выпорхнули из родногогнезда, пусть и этот летит. Он не маленький уж.
— Не знаю, как и поступить, голова кругом идет, — призналась Марфа. —За Любку боюсь, надо бы куда-то ее отправить, да тоже страшно. Лучшедержаться вместе.
— Может, и страшно, только молодежи здесь делать нечего, а там, втылу, им работа найдется, — сказала Василиса.
Наталья махнула рукой:
— А я решила все-таки не уходить. Будь что будет. Разве угадаешь своюсудьбу?.. Вон Сидор Еремин остается, Ефросинья его заартачилась. Еслипридут немцы, говорит, ну что ты для них? Мужик и мужик...
Дома Марфу ждало письмо. О себе Игнат писал скупо. Можно было понятьтолько то, что он пока не воюет, а где-то в тылу проходит подготовку иждет отправки на фронт. Главная забота его была о семье. «Забирай детей,Марфушка, и немедленно уезжай, куда хочешь, но только дальше, — писалон. — Не смотри на хозяйство, наживется еще. Детей вот увези».
— Что же делать-то? — посуровела Марфа, подала письмо дочери и вышлаиз избы. В сенях на глаза попалась провалившаяся половица. Разыскавобрезок доски и ржавый гвоздь, она обломком кирпича заделала дыру. Потомво двор отнесла охапку побуревшей прошлогодней соломы, давно ужевалявшейся возле забора. «Сколько лет работали, сколачивали хозяйство, атеперь возьми и брось все, — с болью на сердце думала она. — Одних вон курполтора десятка, корова, огород, каково оставить все это!»
Наутро, когда с запада донеслись частые взрывы, упорство Марфынадломилось. Она отвела корову соседке и скоро собрала самое необходимое вузлы.
Перед выходом все присели на скамью, минуту помолчали. Марфаперекрестилась на святых угодников, остававшихся висеть на своем месте впереднем темном углу. Наконец хлопнула дверь, щелкнула дужка висячегозамка...
Не оглядываясь, Марфа, вместе с детьми, быстро шагала по дороге.Где-то на задворках тоскливо завыл пес. Безмолвно и будто с сожалениемсмотрели на них знакомые избы.
На окраине деревни навстречу им выбежал из своего двора Виктор. Онбыл босой, в рубашке с расстегнутым воротом. Поздоровавшись с Марфой,растерянно спросил:
— Как, вы разве уходите?
— Пора, — сказала Марфа.
— Пошли мы, — подтвердила Люба и, не спуская с него глаз, спросила: —А ты разве остаешься?
— Нет, я тоже ухожу. Я сейчас, — сказал он и бросился к своему дому.
— Догоняй нас, мы тихонько, — крикнула ему вдогонку Люба.
Глава вторая
По небу плыли редкие белые облака. Как строгие дозорные париликоршуны. Изредка, словно из засады, налетал ветер и, увлекая за собойхвосты пыли, бросал их на устало растянувшиеся вереницы людей. А люди,подгоняемые надвигающейся опасностью, бесконечно шли по раскаленным отсолнца дорогам.
В низинах веяло опьяняющим ароматом трав. Серебрились овсы напригорках. Тяжело, будто отдавая земной поклон, гнулась долузолотисто-восковая рожь с побуревшими колосьями.
Марфа глядела на рожь и вздыхала. «Вот она какая — в ростчеловеческий!» С перекинутыми через плечо узлами утомленно плелась она пообочине, держа за руку загорелого Коленьку. Немного поодаль от нее, тоженагруженные узлами, шагали Люба и Виктор.
На опушке перелеска, у небольшого ручья, вереница беженцевостановилась на отдых. Опустились на землю и Марфа с Коленькой. Люба сВиктором побежали к ручью и, черпая пригоршнями воду, жадно пили,умывались, стараясь охладить разгоряченные лица. И снова в путь. Опятьскрипели груженные домашним скарбом повозки, перекошенные под тяжестьювещей ручные двуколки, тянулись пешеходы, неся на руках детей, узлы,сумки, разную хозяйственную утварь.
В документальной повести рассказывается об изобретателе Борисе Михалине и других создателях малогабаритной радиостанции «Север». В начале войны такая радиостанция существовала только в нашей стране. Она сыграла большую роль в передаче ценнейших разведывательных данных из-за линии фронта, верно служила партизанам для связи с Большой землей.В повести говорится также о подвиге рабочих, инженеров и техников Ленинграда, наладивших массовое производство «Севера» в тяжелейших условиях блокады; о работе советских разведчиков и партизан с этой радиостанцией; о послевоенной судьбе изобретателя и его товарищей.
Труд В. П. Артемьева — «1-ая Дивизия РОА» является первым подробным описанием эпопеи 1-ой Дивизии. Учитывая факт, что большинство оставшегося в живых рядового и офицерского состава 1-ой Дивизии попало в руки советских военных частей и, впоследствии, было выдано в Особые Лагеря МВД, — чрезвычайно трудно, если не сказать невозможно, в настоящее время восстановить все точные факты происшествий в последние дни существования 1-ой Дивизии. На основании свидетельств нескольких, находящихся з эмиграции, офицеров 1ой Дивизии РОА, а также и некоторых архивных документов, Издательство СБОРН считает, что труд В.
Когда авторов этой книги отправили на Восточный фронт, они были абсолютно уверены в скорой победе Третьего Рейха. Убежденные нацисты, воспитанники Гитлерюгенда, они не сомневались в «военном гении фюрера» и собственном интеллектуальном превосходстве над «низшими расами». Они верили в выдающиеся умственные способности своих командиров, разумность и продуманность стратегии Вермахта…Чудовищная реальность войны перевернула все их представления, разрушила все иллюзии и едва не свела с ума. Молодые солдаты с головой окунулись в кровавое Wahnsinn (безумие) Восточного фронта: бешеная ярость боев, сумасшедшая жестокость сослуживцев, больше похожая на буйное помешательство, истерическая храбрость и свойственная лишь душевнобольным нечувствительность к боли, одержимость навязчивым нацистским бредом, всеобщее помрачение ума… Посреди этой бойни, этой эпидемии фронтового бешенства чудом было не только выжить, но и сохранить душевное здоровье…Авторам данной книги не довелось встретиться на передовой: один был пехотинцем, другой артиллеристом, одного война мотала от северо-западного фронта до Польши, другому пришлось пройти через Курскую дугу, ад под Черкассами и Минский котел, — объединяет их лишь одно: общее восприятие войны как кровавого безумия, в которое они оказались вовлечены по воле их бесноватого фюрера…
Ричмонд Чэпмен — обычный солдат Второй мировой, и в то же время судьба его уникальна. Литератор и романтик, он добровольцем идет в армию и оказывается в Северной Африке в числе английских коммандос, задачей которых являются тайные операции в тылу врага. Рейды через пески и выжженные зноем горы без связи, иногда без воды, почти без боеприпасов и продовольствия… там выжить — уже подвиг. Однако Чэп и его боевые товарищи не только выживают, но и уничтожают склады и аэродромы немцев, нанося им ощутимые потери.
Новая книга пермского писателя-фронтовика продолжает тему Великой Отечественной войны, представленную в его творчестве романами «Школа победителей», «Вперед, гвардия!», «Костры партизанские» и др. Рядовые участники войны, их подвиги, беды и радости в центре внимания автора.
8 сентября 1943 года, правительство Бадольо, сменившее свергнутое фашистское правительство, подписало акт безоговорочной капитуляции Италии перед союзными силами. Командование немецкого гарнизона острова отдало тогда дивизии «Аккуи», размещенной на Кефаллинии, приказ сложить оружие и сдаться в плен. Однако солдаты и офицеры дивизии «Аккуи», несмотря на мучительные сомнения и медлительность своего командования, оказали немцам вооруженное сопротивление, зная при этом наперед, что противник, имея превосходство в авиации, в конце концов сломит их сопротивление.