Сердце принца-ворона - [58]

Она лишь вздыхает, и выражение ее лица смягчается.

– Я на самом деле служанка, – признается она, и ее эмоции остаются совершенно ровными. Значит, не лжет. – Я служанка и союзница принцессы Мэйзи. Только это я и могу сказать.

– Как долго должен был длиться этот фарс? Если ты не планировала обманом выйти за меня замуж, тогда к чему все шло?

Она чуть напрягается и делает несколько вдохов.

– После светского сезона нашим встречам пришел бы конец, – ровным тоном поясняет она.

– И что? Ты собиралась целый месяц водить меня за нос, а после дружески расстаться, даже не сообщив, что настоящей принцессы все это время здесь не было?

Она молча постукивает пальцами по бедрам. Я ощущаю легкий налет беспокойства. Может, я все же приближаюсь к истине?

Я размышляю над словами девушки, перебирая в памяти все, что она сказала, разбирая изменения ее эмоций. Судя по всему, принцесса Мэйзи, предположительно, будучи в отчаянии, добровольно втайне покинула дворец Селены и оставила здесь под чарами свою союзницу, служанку-подругу, чтобы продолжать встречаться со мной, но не набиваться мне в жены.

Мысли крутятся в голове, я пытаюсь осознать происходящее. Что могло вызвать столь сильное отчаяние, чтобы принцесса решилась пойти на подобные крайности?

В голове мелькает внезапная догадка. Если она верна, тогда ясно, почему ушла принцесса и откуда взялись холодность и безразличие настоящей Мэйзи.

– Она ведь сбежала, правда?

Самозванка замирает, и в ее эмоциях вспышками проскальзывает удивление. Однако она молчит, ничего не подтверждая, но и не опровергая.

– Я же прав? Она в кого-то влюбилась, но отец не одобрил ее ухажера. И она согласилась притвориться моей парой, чтобы скрыть свои истинные намерения. Кто же этот счастливчик?

– Я не знаю, – тихо признается она.

Я упираю руки в бедра, чувствуя, как с плеч сваливается тяжесть. Да, меня надули, но теперь, по крайней мере, я могу быть почти уверен, что за моей спиной не плетется грандиозный заговор.

Вздохнув, качаю головой.

– Она могла просто сказать мне правду. Я бы стал ей верным союзником.

Девушка закусывает губу.

– И что теперь?

– И правда, интересный вопрос.

Постукивая пальцем по подбородку, я вновь внимательно смотрю на нее. Под столь пристальным взглядом она начинает дрожать, ее эмоции пятнает страх.

Я протягиваю руку.

– Пойдем, я отнесу тебя во дворец.

– Зачем? Чтобы бросить в темницу?

– Чтоб отвести обратно в твою комнату. Ну, в комнату Мэйзи.

– Ты не станешь меня наказывать?

– Еще как стану! – Я усмехаюсь уголком губ. – Но не так, как ты думаешь.

Она отступает на шаг назад.

– Слабое утешение.

– Преступление вовсе не должно утешать. Я позволю тебе продолжать свою игру, но за это потребую кое-что взамен.

– Ты о чем?

– Обсудим это позже, – подмигнув, поясняю я. – А теперь пойдем. Конечно, ты можешь попытаться сбежать. Но тогда мне придется броситься за тобой. Даже если ты спрячешься, я отыщу тебя по энергетическому следу. В любом случае, ты вернешься со мной во дворец.

Она окидывает взглядом мою обнаженную грудь, и в ее энергии появляется восхитительный оттенок паники. Взглянув мне прямо в глаза, она сообщает:

– Я больше не хочу лететь.

– Почему? Боишься высоты? – насмешливо спрашиваю я.

– Вовсе нет. – Она вздергивает подбородок, и я чувствую, что она не лжет.

– Тогда в чем дело?

Она стискивает зубы, на мгновение бросая взгляд на мою грудь. По ее лицу – точнее под надетыми на ней чарами – расползается бледность. Она пытается изобразить смущение.

– Я не хочу снова потерять обувь.

Я опускаю взгляд на бледно-голубые шелковые туфли, и через миг приходит понимание.

– В них ведь чары, правда?

Теперь ясно, почему Оги видел Мэйзи выходящей из комнаты мадам Флоры. Она не наносила дружеский визит и не покупала бальный наряд. Она искала чары, чтобы скрыть под ними собственную служанку.

– Для меня крайне важно их не снимать.

– Никогда? Ну ты ведь не станешь в них спать?

Я опускаюсь перед ней на колени и тянусь к подолу нижней юбки.

– Конечно не стану. Постой… – Она делает шаг назад. – Что ты делаешь?

Я поднимаю на нее взгляд.

– Хочу увериться, что ты вновь не потеряешь обувь.

– Ты их не снимешь!

– Даже не собирался, – цежу я сквозь зубы. – Я просто оторву полоску ткани от твоей сорочки и закреплю туфли на ногах.

– Ты хочешь испортить мне сорочку?

– Не сомневаюсь, что у принцессы найдутся и другие. – И, куртуазно взмахнув рукой, интересуюсь: – Можно?

Она переводит взгляд с меня на нижнюю юбку и подходит ближе.

– Ладно…

Я чуть приподнимаю нижние юбки и зажимаю между пальцами край сорочки. Я разрываю ткань, и девушка перестает дышать. Мне с трудом удается скрыть самодовольную ухмылку.

Оторвав две длинных полосы льняной ткани, я просовываю одну из них под нижний край туфли и завязываю сверху, а после проделываю то же самое с другой ногой. Закончив, я встаю. Она тут же принимается проверять, насколько крепко держится обувь.

– Теперь ты позволишь отнести тебя обратно во дворец? – спрашиваю я, протягивая руку.

В ответ она вкладывает в нее свою ладонь. Сжав пальцы девушки, я притягиваю ее ближе. Оказавшись прижатой к моей груди, она удивленно вскрикивает. Я смотрю ей прямо в глаза, ясно понимая, что это выбивает ее из колеи. Затем подхватываю девушку на руки и обнимаю за талию. Она обвивает мою шею, и я взмываю в небо. Чем выше мы поднимаемся, тем крепче она за меня держится. Прохладный воздух уносит прочь все тревоги. И вскоре на их месте рождаются новые идеи.