Сердце принца-ворона - [55]

– На меня это не действует, фейри. Я отлично вижу чары.

– Ты смеешь называть меня фейри? Разве ты не знаешь, кто я?

– Очередное титулованное создание, – бросает мужчина. – Еще один благородный фейри, который наслаждается богатством, тогда как дети голодают.

– Я твой принц, человек.

– Мой принц? – усмехается мужчина. – Когда это ты стал моим? Разве неблагие когда-либо имели к нам отношение? Мне ни разу не позволили подать прошение или обратиться за помощью…

– Для этого есть благой король.

– Его мало волнуют люди, живущие на севере. – Мужчина издает лающий смешок. – С таким же успехом он мог бы находиться в другом королевстве.

Я поджимаю губы. Так и хочется пробормотать в спину принца, что именно об этом я и говорила.

– Если тебя нельзя переубедить, – легко и весело произносит Франко, – мы можем договориться по-другому.

Он подается вперед, но, услышав громкий щелчок, застывает на месте и резко втягивает воздух.

– На острове запрещено железо.

– Это не железо. Сталь. Нет закона, запрещающего железные сплавы.

– Ружья тоже запрещены, – мрачно напоминает Франко.

– Так подойди и арестуй меня.

– Чего именно ты хочешь?

– Хочу опустошить твои карманы, – чуть помедлив, поясняет мужчина.

Франко лишь смеется, запрокинув голову.

– Мои карманы? Я не ношу с собой кошельков, дурачина. Если я чего-то захочу, мое лицо само по себе является гарантией платежа. К тому же разве тебе мало колес от кареты? Можешь прихватить еще и дверцы. Панели из опала уйдут за кругленькую сумму.

– А как насчет девушки?

Принц напрягается, и на миг мне кажется, что он готов швырнуть меня прямо к ногам мужчины.

– Девушку ты не получишь.

– Мне нужна ее сумочка.

– Секунд через пять я могу вонзить зубы тебе в шею.

– Рискнешь испортить свой роскошный наряд?

Франко отходит на шаг от меня.

– Ты забываешься, человек. Я принц, а ты угрожаешь мне ружьем. Пусть сейчас я в благой ипостаси, но сердце у меня по-прежнему дикое и принадлежит неблагим, как у тех, кто более тысячи лет назад впервые сражался с вашим видом. Я не колеблясь могу устроить здесь кровавую бойню. И когда мне надоест разрывать тебя на части, я приму форму ворона и выклюю тебе глаза.

– Не напугаешь, не старайся. Мне и так есть чего бояться. Мои дети голодают.

– И ты правда готов рискнуть пойти против меня?

– Ну, ружье ведь у меня в руках.

– Но есть ли в нем пули? – вкрадчиво спрашивает Франко. – Я начинаю ощущать твою ложь, человек. Она сквозит в каждой эмоции, что прячется за твоей показной доблестью. – Тени вокруг Франко начинают темнеть и извиваться все быстрее. – Я почти устал от…

– Перестань!

Я выхожу из-за спины принца. Мужчина бросает на меня жесткий взгляд, и я поднимаю руки. Нижняя часть его лица скрыта под черной тканью, но я все равно замечаю шрамы на грязной коже. Он одет в перепачканные лохмотья. Несмотря на изможденный вид, в глазах пылает ярость. Он напоминает мне мужчин и женщин, которых я видела возле работных домов в самых бедных районах Эванстона.

– Вам ведь нужны деньги?

– Ага. И я возьму твою сумочку.

– У меня нет сумочки, но я могу отдать свою одежду.

– Мне не нужна твоя одежда, – хмурится мужчина.

– Что ты делаешь? – яростным шепотом спрашивает Франко.

Я не обращаю внимания на принца и не свожу взгляда с мужчины.

– Вы ведь сказали, что она роскошная.

Он переводит взгляд с меня на принца.

– Ага, но какая от нее польза?

– Возможно, вы меня не знаете, но я принцесса Мэйзи из Мореи. Моя юбка сшита из тончайшей шерстяной ткани. За кружева и жемчужные пуговицы на блузке вам дадут столько, что хватит на еду для вашей семьи на несколько месяцев. Особенно если скажете, что этот наряд носила принцесса фейри.

Мужчина оглядывает меня с ног до головы.

– Правда? – недоверчиво спрашивает он, но в глазах уже горит жадный огонек. Он явно что-то подсчитывает. Наверняка уже прикидывает, кто на Черной площади отвалит ему больше всех. Он убирает ружье и делает шаг вперед. – Тогда раздевайтесь. Оба.

Франко кладет руку на бедро.

– Я не стану раздеваться!

– Давай сюда рубашку, – требует мужчина. – И ожерелья с шеи тоже.

– Это рубашка от самой Амелии Фэйрфилд, сшитая из тончайшего паучьего шелка из Осении. Ты хоть представляешь количество нитей?

– Тем более давай сюда!

Закатив глаза, принц поворачивается ко мне.

– Отойди подальше и дай мне с ним разобраться. Он и моргнуть не успеет, как я сверну ему шею.

– Нет, ваше высочество, – возражаю я, начиная расстегивать блузку. – Он голодает, и дети тоже. Наверняка он заботится о них.

– И размахивает перед нами ружьем. Очаровательный папаша! Наверняка воспитает из них своих последователей.

Я расстегиваю последнюю пуговицу на блузке.

– Ты ведь сам усомнился, что оно заряжено. К тому же, окажись ты на его месте, разве вел бы себя лучше? На что бы ты пошел, чтобы защитить своих близких?

Он пристально смотрит на меня, а потом качает головой.

– Ладно, – сообщает он мужчине. – Я отдам тебе рубашку.

Я собираюсь выскользнуть из блузки, когда принц вдруг поворачивается ко мне и начинает расстегивать рубашку.

– Отвернись! – визжу я.

Что-то пробурчав, он отворачивается. Мы раздеваемся, стоя спина к спине. Я снимаю блузку и юбку, в последнюю минуту вспомнив про медальон на шее. Нельзя, чтобы мужчина его заметил. Я быстро запихиваю украшение под корсет и поправляю сорочку, чтобы прикрыть как можно больше обнаженной плоти. Потом поворачиваюсь к мужчине и кладу одежду на землю. Франко бросает сверху рубашку и нити бус.