Сердце принца-ворона - [31]

Ворон отмирает, делает шаг назад, а потом бросает взгляд на свой живот. Подняв глаза, он сообщает полным веселья голосом:

– Я толстый ворон.

Явно мужчина, к тому же молодой.

– Вижу. – Выровняв дыхание, я медленно отступаю от пианино и выпрямляюсь.

– Я не хотел вас пугать. Это чары.

Я молча закрываю глаза и снова открываю. Ворон склоняет голову и кивает.

– Я ведь подкрался незаметно, даже не предупредив. Прошу прощения.

– Мне пора, – сообщаю я, пытаясь обойти ворона.

Он тут же встает передо мной, заступая дорогу.

– Постойте. Прошу, не уходите. Я глубоко сожалею, что прервал вашу песню. Она просто… притянула меня. Конечно, следовало сообщить о своем приходе. Или тихо уйти и не мешать. Но я не смог удержаться и подошел, чтобы лучше слышать. – Он явно волнуется.

Я хмурюсь, разглядывая созданную чарами нелепую голову ворона. Что-то есть такое в его голосе… Дружелюбие? Чудаковатость? Доброта? Как бы то ни было, страх начинает утихать.

Ворон протягивает руки.

– Так… вам нравятся мои чары?

Я вновь окидываю его взглядом, отмечая гладкие перья, когтистые лапы, нелепо большой живот. И начинаю улыбаться уголками губ.

– Точно нравятся. Похоже, лишь вам.

– Знаете, мистер Ворон, – тихо сообщаю я. – Остальные более тактично воздают почести принцу. Всего лишь изящные клювы и головные уборы из перьев.

– Тогда как я пришел на бал во всей красе, и никто не обращает внимания. Здесь мало кто носит чары, покрывающие тело целиком. Я думал, таких будет больше. Какой смысл в зачарованном бале, если гости не полностью прячут внешность под чарами? Ведь идея как раз в том, чтобы стать неузнаваемыми.

– Спросите об этом принца.

Слова слетают с губ, и мне тут же хочется взять их обратно. Можно не сомневаться, незнакомец расслышал вложенное в них презрение.

Ворон издает смешок.

– Не нравится принц Франко?

– Я этого не говорила.

Не сводя глаз с двери, я снова пытаюсь обойти ворона. Однако он вновь преграждает мне путь.

– Расскажите. Люблю истории о принце, изрядно сдобренные презрением. Вы с ним знакомы?

Я подавляю в себе желание скрестить руки на груди. Может, я и прячусь в гостиной, но ведь бал еще не окончен. И я аккуратно складываю ладони на талии.

– Я видела его лишь раз, и мне нечего сказать.

– Да ладно вам. Поведайте хоть что-нибудь.

Я вздергиваю подбородок.

– Вы слишком развили тему. Я всего-навсего упомянула принца, когда вы заявили, что на зачарованных балах гости должны быть неузнаваемы.

Ворон машет рукой, поощряя меня продолжать:

– Потому что…

– Потому что на балу только он один не носит чары.

Щелкнув пальцами, ворон указывает на меня.

– Именно! Вы в буквальном смысле единственная это заметили. В такой толпе любителей балов непросто что-то рассмотреть.

– А разве вы не любите балы?

Он пожимает плечами.

– Я обычно прячусь в углу и, основательно напиваясь, подшучиваю над гостями. Конечно, когда не скрываюсь от них.

– Так вы поэтому пришли сюда?

Он постукивает по нижней части огромного клюва, словно по подбородку.

– Я мог бы задать тот же вопрос.

Я чуть улыбаюсь.

– Если вы не забыли, я как раз уходила.

Обхожу ворона, и в этот раз он не пытается преградить мне путь. Лишь на пороге меня догоняет его голос.

– Постойте. – Замерев, я поворачиваюсь к нему и при виде удивительно отвратного костюма с трудом подавляю смешок. Ворон подходит ближе. – А как же вы? На вас есть чары? Или под маской скрыто настоящее лицо? – голос его звучит напряженно.

Я не отвечаю, внезапно осознав, насколько близко от меня стоит мужчина, которого я вовсе не знаю и чью внешность даже не видела. Мне бы встревожиться, испугаться за свою честь и посчитать вульгарным сам факт нахождения в комнате наедине с незнакомым мужчиной. Но нет. Окутанный ореолом тайны, он, вкупе с нарушением приличий, навевает мысли о любовнике-скрипаче, о коротком, ничего не значащем свидании, и я ощущаю прилив возбуждения.

Ворон смотрит на меня стеклянными, невидящими глазами, но я чувствую его настоящий, скрытый за чарами горящий взгляд. Обычно меня редко видят, замечают, рассматривают. Еще реже наслаждаются увиденным. И нетрудно понять, когда подобное все же случается. Как сейчас.

Ворон поднимает руку к моему лицу и точно так же, как брат Марус, касается скрытыми тканью перчаток пальцами выбившейся пряди. Но если Марус вызывал лишь отвращение, рядом с вороном я ощущаю внезапный прилив смелости. Поэтому спокойно стою рядом, не в силах сдвинуться с места. Он проводит пальцем по волосам, а после медленно опускает руку.

– Они правда такого цвета? – спрашивает он гораздо тише, чем раньше.

– А вы хотите знать?

– Хочу, – отвечает он, и я по-прежнему ощущаю на себе его жадный взгляд. – Я хочу знать, кто вы. Увидеть настоящее лицо. Услышать имя.

Я делаю шаг назад.

– Так не пойдет, мистер Ворон. Ведь смысл зачарованного бала как раз в том, чтобы остаться неузнанным.

– Значит, если я вас увижу, то смогу опознать? Мы знакомы?

Пожав плечами, я отворачиваюсь. А потом, усмехнувшись, сообщаю:

– Вряд ли вы об этом узнаете.

С этими словами я выхожу в коридор, и по лицу расползается мечтательная улыбка.

Глава 12

Франко

Я смотрю вслед девушке в голубом бальном платье, спешащей от меня по коридору. Наш дивный разговор потряс меня до глубины души. Давненько мне не доводилось столь искренне общаться с незнакомцами, а может, вообще никогда. Полагаю, все дело в маскарадном костюме. Она не притворялась, не пыталась важничать или чем-то меня впечатлить. Сперва она казалась робкой, но постепенно пришла в себя. И к тому времени, как я спросил ее имя, в тоне уже сквозила насмешка. Она флиртовала со мной, не с принцем – с толстым вороном. И явно даже не подозревала, кто перед ней. Судя по всему, она искренне презирает принца и, хотя пыталась отрицать, я все же это почувствовал – ее отвращение на вкус походило на горький лимон.