Сердце пирата - [8]

ГЛАВА ВТОРАЯ

Почему он еще не спит? Не только не спит, но как будто так же бодр… и так же готов заниматься любовью, как и раньше, до того, как залпом выпил стакан вина с лауданумом. Если снотворное и подействовало на него, пока что Энни этого не заметила.

– Прошу вас, капитан… – Энни удалось оторваться от его страстного поцелуя.

– О чем же? И не думаете ли вы, что меня можно называть Джеми? – Он потрогал кожу под ее подбородком кончиком языка. Ее вкус, ее запах были слаще, чем у любой из женщин, которых он знавал.

Действительно, о чем? Энни извивалась, придавленная его тяжестью, пытаясь что-то придумать. Где бы он ее ни коснулся, она ощущала покалывание кожи. И с каждым мгновением становилось все труднее сопротивляться ему и искушению прекратить сопротивление.

Она дернулась, когда его ладонь обхватила ее обнаженную грудь, и тут почувствовала это. Это было большое, длинное и очень твердое, и оно прижималось к ее бедру.

– Капитан… Джеми. – Энни едва слышала собственный задыхающийся голос.

– Да? – Он приподнял голову и посмотрел на нее потемневшими от страсти глазами, не прерывая эротическую игру пальцев с ее соском.

– Ваши пистолеты, – сумела выговорить Энни, прикусывая губу, чтобы удержать стон. Ей не верилось, что он мог пробудить в ней такое ощущение. Совершенно отличное от отвращения, которое вызывал де Порто.

При мысли об этом ненавистном дьяволе из дьяволов Энни вновь обрела хладнокровие. Она уперлась капитану в грудь:

– Снимите пистолеты, пожалуйста. Они делают мне больно.

Понадобилось несколько мгновений, чтобы ее просьба пробилась сквозь туман, окутывающий его сознание. Джеми тряхнул головой, поражаясь своей недогадливости, и откатился в сторону, поставив ноги так твердо, как только мог, на качавшуюся палубу.

Нет, на пол. Ведь это не «Гиблое дело», терзаемое жестоким ураганом, – хотя, видит Бог, ощущение было именно таким. Качаясь, Джеми поднялся на ноги и выдернул сначала один, потом другой пистолет из перекрещивающихся на груди кожаных ремней. Аккуратно, как только мог, он положил их на стол, разозлившись на себя, когда уронил графин. Если бы не эта женщина… Джеми постарался вспомнить… да, Энни Корнуэлл. Если бы не сноровка прелестной Энни, графин разлетелся бы вдребезги.

– Может, выпьете еще вина?

Джеми смотрел, как она наливает в стакан янтарную жидкость. Он качнул головой, отчего его охватила волна головокружения.

– Я думаю… слишком уже… достаточно выпил. – Он точно знал, чего ему хочется, и это было не в стакане.

Его ладонь потянулась к ее торчавшему сосочку и сомкнулась вместо этого на чем-то гладком и прохладном. Стакан. Разве он просил его дать? Однако стакан как будто был препятствием к сладкому забытью с Энни. В одно резкое движение Джеми залпом осушил его.

Стекло разлетелось по полу, но Джеми этого не заметил. Он качнулся вперед и рухнул в постель поверх Энни. Его жадно открытый рот приник к ее рту, руки теребили платье, путаясь в нижней юбке, продвигаясь выше, ощущая мягкое тепло ее ноги.

По мере того как его мысли и ощущение реальности затуманивались, его желания разгорались все сильнее. Ему недостаточно было того, чего он уже добился, ему хотелось поскорее заполучить ее всю. Она вертелась, извиваясь под его телом, разжигая его уже готовую взорваться страсть.

Он дернул ее юбки, стаскивая их, и просунул в них руку, чтобы распутать ее брыкающиеся ноги. Когда его рука легла на лобок, она выгнулась, и он, не теряя времени, скользнул пальцем в курчавую поросль. Она была жаркой и влажной и, без сомнения, готовой его принять. Джеми больше не мог сдерживаться. Он не знал, что взорвется раньше – его голова или раздувшаяся плоть. Его пальцы оставили обжигающий жар ее тела, чтобы расстегнуть застежку бриджей, но вернулись, когда он не сумел управиться с пуговицами. Дичая от неведомой ему доселе муки, Джеми задергался, перебирая ртом вдоль ее тела.

Начав с бедра, он пробовал ее сладкую плоть, наслаждаясь ею по мере продвижения выше, к своей цели. Он раздвинул ей нот, и его язык метнулся к ее зовущей глубине. Он сгорал от желания. Он…

– Перестаньте. Перестаньте, прошу вас. – Энни уже охрипла, повторяя сдавленные мольбы. Она отталкивала его скользкие от пота плечи и не сразу заметила, что он лежит неподвижно.

Совершенно неподвижно.

Его золотистая голова лежала, уткнувшись между ее бедер, и она ощущала прерывистое дыхание, обдувавшее ее тугие завитки. Но больше он не возбуждал ее языком – он вообще не двигался, если на то пошло.

– Джеми. Капитан Маккейд? – срывающимся голосом произнесла Энни, поднимая голову. Она ничего не видела за лежавшей грудой тканью платья.

Она прислушалась, но услышала лишь легкий храп.

Даже когда она позвала громче, он не отозвался.

Облегченно вздохнув, Энни откинулась на подушку. Он сломался как раз вовремя. Вообще-то, призналась она сама себе, совсем не вовремя. Он и хватал ее, и целовал, и… Она выбросила все это из головы и повернулась на бок, выдергивая из-под него ногу. Сейчас не время было размышлять над тем, что он делал. Что она позволила ему делать. Или задумываться о том, как она себя при этом чувствовала.