Сердце не прощает - [8]

Коньков. Людей хороших с пути сбивает.

Ольховатов. Кого это она сбивает?

Коньков(уклончиво). Разных тут людей.

Ольховатов. Не вредно было бы, конечно, Степану сказать кой-что... Но жаль... Человек три года надеялся на нее.

Коньков. Да брось, надеялся! Сам-то небось походил да побродил, не святой.

Ольховатов. Нельзя. Треснет у них жизнь. А ему это ни к чему. А ты вот что, сам-то, святой угодник по дамскому полу, садись на коня да вымахивай отседова.

Коньков. Ты, председатель, мне график по моим поездкам не устанавливай.

Ольховатов. Женщины урожай снимают, а ты их к потерям тянешь.

Коньков. В этом деле без потерь не обойтиться.

Ольховатов. Давай, давай, поедем вместе.

Коньков. Мне за председателевыми конями не угнаться.

Ольховатов. С собой возьму тебя, в тачанку.

Коньков. Кобылку не с кем оставить.

Ольховатов. Смотри, вопрос на правлении колхоза поставлю.

Коньков. Интересуюсь: как сформулировано будет?

Ольховатов. Подберем формулировочку.

Коньков. Могу помочь: о неправильных заездах ветеринарного фельдшера Конькова на виноградники бригады Топилиной и о потерях в связи с оными в уборке урожая винограда.

Ольховатов. Поскалишь зубы, когда за шиворот тебя возьмем.

Коньков. Не туда смотришь, Гордей Наумович. За Топилиной лучше смотри... Она тебе весь колхоз разбазарит, всех людей Ажинову в совхоз передаст, пока ты мне морали читаешь. Сказать бы все Степану — он бы зануздал ее, и тебе легче было бы!

Ольховатов. Ты обо мне не печалься, у меня у самого кулак есть. (С угрозой.) Чтоб не смел Степану слово какое сказать! Мое то дело.

Коньков. Только и ты в мои дела не суйся.

Входит Топилин. В руках у него пестрый узелок, из которого виден небольшой глиняный кувшин.

Топилин. А-а, Гордей! Тоже к моей женке пожаловал? (Ласково здоровается с Ольховатовым и суховато с Коньковым.) А ты чего здесь, Роман Агафонович?

Коньков. Да вот председателя сопровождаю, в адъютанты к нему пошел.

Топилин. И то дело... Катерины не видели?

Ольховатов. Где-то по звеньям ходит.

Топилин(вздохнув). Покушать ей принес.

Коньков(рассматривает узелок). Никак кислое молоко?

Топилин. Оно самое... (Улыбаясь.) Сам заквашивал.

Ольховатов. Ты?

Топилин. А что? Я тут, когда бродил по разным местам, в сыроваренной артели работал, научился всякое из молока делать. Особенно сыры.

Коньков(насмешливо). И голландский?

Топилин. А чего ж нет? Главное, чтоб кислотность правильная была.

Коньков. Вот, брат, докатился.

Топилин. Что ж — докатился? А ты разве не любишь этот продукт?

Коньков. Я чего-то тебя не пойму: каким ты продуктом стал?

Топилин(смеясь). Каким я был, таким остался. Скажи ему, Гордей.

Ольховатов(недовольно). Чего ж, я скажу. Вернуться вернулся, а прячешься. На своем базу чего-то там стругаешь, ко мне глаз не кажешь.

Топилин. Свое хозяйство в порядок привожу. Запустили.

Ольховатов. Пора бы тебе уже в колхоз определиться.

Топилин. Не торопи, Гордей. Время нынче не военное, можно и мозгами раскинуть.

Ольховатов. Я ж тебе предлагал — заведующим хозяйством. Чего молчишь?

Топилин(мягко). Бывал я уже завхозом. Канитель, Гордюша.

Коньков(с интересом). И завхозом бывал?

Топилин. Бывал, Роман Агафонович... Только что ветеринарным фельдшером не бывал, образования не хватило.

Коньков. А чего ж не хватило? Сыры голландские научился делать, лечил бы и коров. Продукт один.

Топилин(добродушно). Не задирайся, фельдшер. Я ученый стал, без нужды в драку не лезу. (Ольховатову.) Ты, Гордей, дай мне осмотреться. Место вы наделили нашему двору хорошее, земля добрая... Да у Кати руки не дошли. Гришка еще не обучен крестьянской жизни, в трактористы подался... Так что надо... надо, Гордей.

Ольховатов. Оно, конечно, верно... Все надо... Только как-то не кругло получается.

Топилин. Колхоз ты ведешь хорошо, Гордей. Поучиться многому можно у тебя. Очень это мне приятно.

Ольховатов(вздохнув, скромно). Да уж работаем помаленьку, стараемся, хоть и критикуют нас.

Топилин(показывая на виноградники). Не думал я, что приживутся на горе виноградники. Молодец, Гордюша!

Ольховатов(искренне, почти с увлечением). Да, понимаешь, сами сомневались... Но тут нам помогли, советы дали. Совхоз рядом... Директор там хотя и вредный такой, но понимает наше дело. Ажинов фамилия его.

Топилин. Слыхал.

Коньков(остро). Ну и что?

Топилин. Что — что?

Ольховатов. Не один он, конечно... Область помогла. По правде говоря, вспоминал я тебя... Жизнь с перспективцей стала, как вышли на гору... Вроде дальше видней. Правительство колхозные запросы учло. Налоги снизило. Интересно. Читал небось?

Топилин. А какой же человек это не читал! (Поднимаясь.) Пойду Катю поищу.

Ольховатов. К Лизавете пошла или к Домне. Так смотри приходи. Определяться тебе надо.

Топилин. Обязательно, Гордюша.

Коньков. Слушай, Степан Прохорович, а с какой мечтой все-таки ты вернулся сюда?

Топилин(усмехнувшись). Да уж не по ветеринарной части мечта. (Уходит.)

Коньков(смотря вслед Топилину). Спокойный стал человек.

Ольховатов. Поедем?

Коньков. Голова разболелась от умного разговору. В затишке отдохну. Может, формулировку для правления короче сочиню.

Ольховатов. Смотри, Коньков.

Коньков. Пламенный привет!

Ольховатов, возмущенно хлестнув плеткой по сапогу, уходит. Коньков, осмотревшись, подходит к дому и ложится на сено. Тишина. Слышно, как стригут воздух кузнечики. Входит Домна Егорова. Она быстро подходит к столику, открывает ящик, роется в бумагах, просматривает их, не замечая Конькова.