Сердце Назиании - [7]

– Этот спорох еще к тому же и очень опасный, от него взорваться можно, – напомнил Многоум.

– Ну ладно, пора приступать к работе, – Ромаший потянулся к вместительному чемоданчику, который он привез из дома. – Придется применить мое новое изобретение. Оно очень эффективное, хотя… ни разу еще не опробованное. Гм… и поэтому сейчас все должны срочно покинуть помещение, чтобы не случилось ничего… незапланированного. И дверь за собой закройте! – он строго посмотрел на толпу набежавших со всей башни садовников, с интересом наблюдавших за происходящим.

Выпроводив всех, включая Многоума, из хранилища, Ромаший наклонился над чемоданчиком и скомандовал:

– Реп, выбирайся!

В чемоданчике что-то зашуршало, завозилось, а потом оттуда вылезло небольших размеров существо, отдаленно напоминающее зеленого сухопутного осьминожку. Только вместо щупалец-ног у него было длинные колючие листья, а голова походила на огромный цветок репейника, растущий прямо из желтого туловища-корнеплода. При этом голова «осьминожки» постоянно поворачивалась в разные стороны, а листья-лапы непрестанно шевелились. Казалось, любое пребывание в относительном покое стоит ему огромных усилий.

– Реп, можешь ты остановиться хоть на минуту?! – прикрикнул на него Ромаший. – Постарайся быть внимательным. Ведь это наше первое серьезное дело!

Реп прекратил размахивать листолапами, хотя и с видимой неохотой.

– Вчера в этой комнате была коробка с грибным спорохом, сегодня она пропала. А прямо сейчас мы станем искать похитителя. Ты все понял?

Реп закивал цветоголовой в знак согласия.

– Ну и что ты тут видишь?

Реп покрутил головой по сторонам, а потом застыл, уставившись в одну точку. Казалось, он рассматривает нечто, видимое только ему.

– Много теплых, все кричат, – наконец сообщил репополох. Голос у него оказался шелестящий и негромкий, похожий на шум листвы во время несильного ветра.

– Так, хорошо, это садовники. А что именно они кричат?

– «Здесь была коробка с грибным спорохом! Куда она могла запропаститься?»

– Гм… а ты видишь, кто побывал в комнате до этого?

– Один молодой теплый длинный.

– Он взял коробку?

– Он рисовал коробку.

– Нет, Реп, ты снова позабыл все слова! Коробку не нарисовали, а украли!

– Реп не позабыл слова, Реп помнит, – репополох замотал головой в знак крайнего несогласия. – Одну коробку нарисовали, а другую украли.

– Так, а где же тогда нарисованная?

Реп зачем-то принюхался.

– Нарисованная здесь.

– Ты о чем? Нет тут никакой коробки, ни настоящей, ни нарисованной!

– А вот и есть, Реп покажет! – и репополох ткнул листолапой в сторону стула, стоящего посредине комнаты.

– Это же стул, и он настоящий, – дедушка Ромаший потянулся к стулу и поставил его перед Репом. – Вот, смотри.

Но Реп не смотрел на стул, он смотрел на то место, откуда его только что убрали.

– Коробка с грибным спорохом, – напомнил репополох.

Дедушка Ромаший на всякий случай посмотрел туда же. ТАМ СТОЯЛА КОРОБКА С ГРИБНЫМ СПОРОХОМ.

– Она все-таки нашлась! – обрадовался дедушка Ромаший. – Не может быть!

– Не может быть, – согласился репополох.

Дедушка Ромаший подбежал к коробке и… При ближайшем рассмотрении коробка оказалась… нарисованной прямо на полу, но так виртуозно, что выглядела совершенно настоящей.

– И долго она тут была… такая? – наконец-то обрел да речи Многоум, чем очень обрадовал дедушку Ромашия. Тот было уже начал опасаться за лесогляда, как-то не по-хорошему застывшего над рисунком.

– Реп, ну то есть репополох, говорит, что уже три дня.

– Значит, и спорох украли тогда же. И все это время мы принимали нарисованную коробку за настоящую…

– А потом кто-то передвинул стул, и коробку не стало видно, – кивнул Ромаший. – Реп говорит, что это сделал какой-то молодой дылдяй.

– Украл спорох?

– Нарисовал коробку.

– А спорох?

– Он его тоже нарисовал, – отметил один из садовников. – Даже слишком похоже получилось, я возле этого рисунка чихать начинаю.

– А потом он же эту коробку и украл, – предположил Многоум.

– Не нарисованную, а настоящую, – на всякий случай уточнил дедушка Ромаший.

– Именно!

– Тогда все просто. Реп найдет этого дылдяя, – тут дедушка Ромаший запнулся. – Если, конечно, сможет взять след. Сейчас мы это проверим.

Дедушка Ромаший подозвал к себе Репа, который был занят изучением самого темного угла хранилища.

– Реп, ты должен взять след! След того теплого, длинного, который украл коробку со спорохом, – пояснил он на всякий случай.

– Коробку украл не длинный, а другой. Реп далеко видит.

– Другой?

– Маленький, теплый, в шляпе с ушами.

– Этого еще не хватало!

– Я не совсем еще понимаю этого… ммм… репополоха, – сказал Многоум. – Что значит «в шляпе с ушами»?

– В шляпе с ушами…в шляпе в ушами, – на самом деле дедушка Ромаший тоже не всегда понимал Репа, хотя и с неохотой в этом признавался. – Это он черного эльва имеет в виду. Потому что тот в шляпе. А с ушами, так разве бывают эльва без ушей? Не бывают. У нас, у эльва, уши – ого-го-го, выдающиеся уши, что у зеленых, что у белых, что у черных.

Черные эльва очень любят шляпы, а также шапки, колпаки и иногда шлемы. Некоторые из них даже спят в головных уборах. Говорят, что такая мода у черных эльва появилась из-за их увлечения подземными грибами, когда много времени приходится проводить в мокрых пещерах, с потолка которых постоянно льет вода.