Сердце на ладони - [52]
«За что она ударила его? Что он такое сказал?»
— Куда он думает податься теперь?
— Кто?
— Этот… «атомщик».
— Славик? Не знаю.
— А зачем ему куда-нибудь подаваться? У батьки денег хватает.
— Не думай дурно про Шиковича. Это человек правильный. ~
— А сынок?
— Черт их знает, откуда они берутся, такие сынки.
— Смотрите, опять ястреб. Что он высматривает?
— Жаль, не успели послушать Яроша.
— Хлопцы! А давайте возьмем его в свою бригаду!
Костя подтянулся на руках и сел лицом к ребятам, чтоб видеть всех.
Тарас поднял голову: серьезно это он? Маленький, но крепко сбитый, чернявый, Костя сидел на песке, как буддийский божок; глаза горели — верный признак того, что он готов до конца защищать свою идею. Иван Ходас свистнул.
— А что? Если мы такая бригада, то почему не помочь человеку?
— Завод — не школа-интернат.
— Друзья, любопытная штука сопротивление материалов.
— Генрих, перестань бредить. А захочет ли он сам? — Лопатин повернулся на спину, лицом к солнцу.
Тарас сел. Костино предложение ему нравилось. В самом деле, почему бы им не взяться за этого неуравновешенного юнца?
Генрих писал пальцем на песке длинную формулу.
— Я с ним поговорю.
— Ты соглашаешься, Тарас? — Иван так дунул на песок, что засыпал формулу Генриха. — Ошалели! Не берите на себя все на свете — это уже позерство. Я против.
— Говоришь, что коммунизм — это борьба, а сам не хочешь шевельнуть лишний раз рукой и мозгами. Как же ты думаешь бороться за таких?..
— Гнать в шею.
— Куда?
— На все четыре.
— Ну и логика у тебя!
— Логика железная. А почему я должен подбирать всякий мусор?
— Он боится, чтоб этот стиляга не обратил его в свою веру.
— Пиши свои формулы, конструктор недопеченный!
Захохотали. Тарас почувствовал, что настроение поднялось.
Лопатин лягнул Ивана ногой. Тот поймал ногу и потащил Василя к воде. Тарас вскочил, засыпав все формулы Генриха, и подхватил Лопатина под мышки. На подмогу бросился Костя. Втроем они раскачали Василя и кинули в реку, зная, что он плохо плавает и боится воды. Сами плюхнулись следом за ним. Брызги засверкали на солнце радужными переливами. Волны покатились на песок, лизнули Генриху ноги. Он встал, картинно потянулся, бросил на одежду очки и, разогнавшись, ракетой ушел под воду. Он был отличный пловец., И его друзья, дурачившиеся в воде, затихли, с интересом ожидая, когда и где Вареник вынырнет. Он вынырнул почти на середине реки. Поплыл быстро, ловко, выбрасывая из воды все тело. Не плыл, а летел. Тарас и Костя кинулись вдогонку. Плыли рядом. Костя сказал:
— А эта рыжая сидела с ним, а глазами стреляла в тебя.
Тарас смутился.
— Да ну тебя, Костя! Выдумаешь! — Но ему было приятно, и он похвалил дружка: — А насчет Славика ты хорошо придумал. Надо убедить хлопцев.
11
Ярош перед операцией ночевал в городе. Шикович мчался на своем «москвиче» один, рискуя свалиться под откос. У самого города на железнодорожном переезде был закрыт шлагбаум. Старенький закоптелый паровозик с одной платформой, груженной досками, маневрировал, будто назло шоферам. Шикович, машина которого, уткнувшись в шлагбаум, стояла первой, выходил из себя и проклинал железнодорожные порядки.
А в больнице на его пути встала сторожиха в белом халате. Напрасно он доказывал, что приглашен самим Ярошем присутствовать на операции, что он корреспондент, потом выдумал что ассистент и без него не будут оперировать и вообще все полетит вверх тормашками.
— Ничего не знаю. Никто ничего не говорил, — флегматично отвечала пожилая женщина, не без любопытства, однако, поглядывая сквозь оконце, как нервничает этот полный, лысоватый человек в мятом парусиновом костюме.
Шикович заскрипел зубами. Вспомнил, что Антон не очень-то охотно согласился, чтоб он присутствовал на операции. Неужели передумал? Не пустит? Пошутил? Однако за такие шутки… Кирилл ходил взад-вперед, вертел в руке ключи от машины и придумывал другу самые страшные кары.
Но вдруг открылась дверь, и юное существо во всем белом приветливо пригласило:
— Кирилл Васильевич? Пожалуйста, проходите.
И куда девались его злость и возмущение. Идя больничным двором, он взял сестру за локоть. Она взглянула на него, смущенно улыбнулась, высвободила руку. Но от этого прикосновения к юности он почувствовал себя тоже молодым, бодрым свежим, как это июльское утро.
На втором этаже, в специальной комнате, сестра помогла ему надеть стерильный халат, шапочку, повязку и полотняные бахилы выше колен. Он пошутил, что в первый раз в жизни выглядит профессором. Она не ответила на его шутку. Провела по коридору, показала:
— Сюда.
В предоперационной было много людей в белых халатах, со сдвинутыми на подбородки повязками. Никто ничего не делал. Все ждали. Шикович понял, что все это такие же, как и он, зрители — молодые врачи, практиканты.
Он стал разглядывать инструменты в стеклянных шкафах, будку для стерилизации с оконцем, открытым в операционную. Он думал, как нелегко запомнить названия и назначение всех этих инструментов — их тысячи. Захотелось послушать, что врачи говорят о сегодняшней операции. Но рядом с ним высокий молодой человек шептал полной черненькой девушке:
— Клава, махнем после обеда в Полянки? На катере?
Известный белорусский писатель Иван Шамякин, автор романов «Глубокое течение», «В добрый час», «Криницы» и «Сердце на ладони», закончил цикл повестей под общим названием «Тревожное счастье». В этот цикл входят повести «Неповторимая весна», «Ночные зарницы», «Огонь и снег», «Поиски встречи» и «Мост». …Неповторимой, счастливой и радостной была предвоенная весна для фельдшера Саши Трояновой и студента Петра Шапетовича. Они стали мужем и женой. А потом Петро ушел в Красную Армию, а Саша с грудным ребенком вынуждена была остаться на оккупированной врагом территории.
Иван Шамякин — один из наиболее читаемых белорусских писателей, и не только в республике, но и далеко за ее пределами. Каждое издание его произведений, молниеносно исчезающее из книжных магазинов, — практическое подтверждение этой, уже установившейся популярности. Шамякин привлекает аудиторию самого разного возраста, мироощущения, вкуса. Видимо, что-то есть в его творчестве, близкое и необходимое не отдельным личностям, или определенным общественным слоям: рабочим, интеллигенции и т. д., а человеческому множеству.
Роман «В добрый час» посвящен возрождению разоренной фашистскими оккупантами колхозной деревни. Действие романа происходит в первые послевоенные годы. Автор остро ставит вопрос о колхозных кадрах, о стиле партийного руководства, о социалистическом отношении к труду, показывая, как от личных качеств руководителей часто зависит решение практических вопросов хозяйственного строительства. Немалое место занимают в романе проблемы любви и дружбы.
«Торговка и поэт… Противоположные миры. Если бы не война, разрушившая границы между устойчивыми уровнями жизни, смешавшая все ее сферы, скорее всего, они, Ольга и Саша, никогда бы не встретились под одной крышей. Но в нарушении привычного течения жизни — логика войны.Повесть исследует еще не тронутые литературой жизненные слои. Заслуга И. Шамякина прежде всего в том, что на этот раз он выбрал в главные герои произведения о войне не просто обыкновенного, рядового человека, как делал раньше, а женщину из самых низших и духовно отсталых слоев населения…»(В.
В романе «Криницы» действие происходит в одном из районов Полесья после сентябрьского Пленума ЦК КПСС. Автор повествует о том, как живут и трудятся передовые люди колхозной деревни, как они участвуют в перестройке сельского хозяйства на основе исторических решений партии.
Новый роман известного белорусского писателя И. Шамякина «Зенит» посвящен событиям 1944–1945 гг., развернувшимся на Карельском фронте. Автор повествует о героической судьбе девушек-зенитчиц, прошедших по дорогам войны до Берлина и вернувшихся к послевоенной мирной жизни, со всеми ее превратностями и осложнениями.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.
Известный роман выдающегося советского писателя Героя Социалистического Труда Леонида Максимовича Леонова «Скутаревский» проникнут драматизмом классовых столкновений, происходивших в нашей стране в конце 20-х — начале 30-х годов. Основа сюжета — идейное размежевание в среде старых ученых. Главный герой романа — профессор Скутаревский, энтузиаст науки, — ценой нелегких испытаний и личных потерь с честью выходит из сложного социально-психологического конфликта.
Герой повести Алмаз Шагидуллин приезжает из деревни на гигантскую стройку Каваз. О верности делу, которому отдают все силы Шагидуллин и его товарищи, о вхождении молодого человека в самостоятельную жизнь — вот о чем повествует в своем новом произведении красноярский поэт и прозаик Роман Солнцев.
Владимир Поляков — известный автор сатирических комедий, комедийных фильмов и пьес для театров, автор многих спектаклей Театра миниатюр под руководством Аркадия Райкина. Им написано множество юмористических и сатирических рассказов и фельетонов, вышедших в его книгах «День открытых сердец», «Я иду на свидание», «Семь этажей без лифта» и др. Для его рассказов характерно сочетание юмора, сатиры и лирики.Новая книга «Моя сто девяностая школа» не совсем обычна для Полякова: в ней лирико-юмористические рассказы переплетаются с воспоминаниями детства, героями рассказов являются его товарищи по школьной скамье, а местом действия — сто девяностая школа, ныне сорок седьмая школа Ленинграда.Книга изобилует веселыми ситуациями, достоверными приметами быстротекущего, изменчивого времени.
Советские люди, герои „Ревущих сороковых", побеждают суровые условия плавания и овладевают искусством охоты на китов. Более того, китобойный промысел сближает их, закаляет волю.
ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ АРДАМАТСКИЙ родился в 1911 году на Смоленщине в г. Духовщине в учительской семье. В юные годы активно работал в комсомоле, с 1929 начал сотрудничать на радио. Во время Великой Отечественной войны Василий Ардаматский — военный корреспондент Московского радио в блокадном Ленинграде. О мужестве защитников города-героя он написал книгу рассказов «Умение видеть ночью» (1943).Василий Ардаматский — автор произведений о героизме советских разведчиков, в том числе документальных романов «Сатурн» почти не виден» (1963), «Грант» вызывает Москву» (1965), «Возмездие» (1968), «Две дороги» (1973), «Последний год» (1983), а также повестей «Я 11–17» (1958), «Ответная операция» (1959), «Он сделал все, что мог» (1960), «Безумство храбрых» (1962), «Ленинградская зима» (1970), «Первая командировка» (1982) и других.Широко известны телевизионные фильмы «Совесть», «Опровержение», «Взятка», «Синдикат-2», сценарии которых написаны Василием Ардаматским.
Из предисловия:…В центре произведения отряд капитана Трофимова. Вырвавшись осенью 1941 года с группой бойцов из окружения, Трофимов вместе с секретарем райкома Глушовым создает крупное партизанское соединение. Общая опасность, ненависть к врагу собрали в глухом лесу людей сугубо штатских — и учителя Владимира Скворцова, чудом ушедшего от расстрела, и крестьянку Павлу Лопухову, потерявшую в сожженной фашистами деревне трехлетнего сына Васятку, и дочь Глушова Веру, воспитанную без матери, девушку своенравную и романтичную…
Мыслями о зажиточной, культурной жизни колхозников, о путях, которыми достигается счастье человека, проникнут весь роман С. Бабаевского. В борьбе за осуществление проекта раскрываются характеры и выясняются различные точки зрения на человеческое счастье в условиях нашего общества. В этом — основной конфликт романа.Так, старший сын Ивана Лукича Григорий и бригадир Лысаков находят счастье в обогащении и индивидуальном строительстве. Вот почему Иван-младший выступает против отца, брата и тех колхозников, которые заражены собственническими интересами.