Сердце на ладони - [48]
Валентина Андреевна очнулась, строго сказала сыну:
— Не юродствуй. Встань!
Славик поднялся, не забыв отряхнуть колени, и поправил концы красной веревочки, которая заменяла галстук.
Валентина Андреевна вдруг рассердилась:
— И чтоб я не видела у тебя на шее этой дурацкой веревки. Выбрось!
Он послушно сорвал бляшку, вытащил веревочку, размахнулся, чтоб швырнуть ее в кусты у ручья, и тут увидел сестру и Машу. На лице отразилось удивление. Потом он отступил шага на два в сторону, повертел толовой, как бы отгоняя мираж. Быстро приблизился к девушкам.:
— Послушайте, — сказал он Маше, — вы же мне снились. Мне снились марсианки. И всё они похожи на вас. Ей-богу, правда! Нет, скажите откровенно, вы оттуда? — Он показал пальцем на небо и захохотал.
— Славик! — сурово остановила мать. — Веди себя прилично.
— А разве я сказал что-нибудь неприличное? Просто на земле я таких не встречал…
— А я таких встречаю каждый вечер. В парке. И всегда под хмельком, — сухо сказала Маша, задетая его бесцеремонностью.
Славик шаркнул ногой по траве:
— Благодарю за высокую аттестацию. Ира поспешила смягчить обстановку:
— Познакомьтесь. Мой брат Владислав. Он неплохой, только кривляка.
— Ура! — крикнул Славик. — Моя дорогая сестра признает меня неплохим. В такой день! Прогресс.
— А это Маша.
— Маша? — удивился Славик такому простому имени и, перестав паясничать, протянул ей руку. Маша заколебалась. Это испугало Валентину Андреевну: а вдруг не подаст руки? Как это истолкует Славик?
Но Маша подала руку, открыто улыбнулась. И Валентина Андреевна облегченно вздохнула про себя.
— Кто вы, Маша? — задерживая ее руку, серьезно спросил Славик.
— Сестра.
— ЧЬЯ?
— Операционная.
— Операционная? — Видно, он не сразу сообразил, что это такое. — Из больницы? —
Славик присвистнул, невесело пошутил: — Умеет Ярош выбирать себе сестер.
Мать уловила этот переход от кривляния к серьезности, поняла, как нелегко было Славику прийти, и снова пожалела его: «Какой он худой, одни уши торчат. И под глазами тени».
— Ты голоден?
— Как волк.
Они подавали ему втроем — мать, Ира, Маша — все самое лучшее, что готовили для гостей, как самому главному гостю.
Валентина Андреевна оценила чуткость девушек, ее даже не задевало, что сын словно забыл про мать, следит за каждым движением Маши, ловит каждое слово и взгляд.
«Увлекается совсем по-детски», — с умилением подумала Валентина Андреевна.
Хороший завтрак сделал Славика снова болтливым.
— Маша, хотите я вас удивлю?
Ира испуганно приказывала взглядом: молчи! Но Славик объявил: — Я только вчера из тюрьмы. — Ни одна черточка не шевельнулась на Машином лице.
— И долго вас там держали?
— Десять суток.
— О-о! — Что значило это «о-о», трудно было понять.
— Я в пьяном-виде надебоширил, кажется, погрозил — каким-то туристам бомбой. Как будто она лежала у меня в кармане. И — пожалуйста, моралисты влепили мне… А вчера я просматривал газеты. Я редко их читаю. Так, со скуки. И — боже мой! — что я там вычитал. Если мне дали десять суток, то многим мистерам и лордам надо дать по десять лет. Как они размахивают этими бомбами! Жуть!
Валентина Андреевна насторожилась: никогда еще сын не говорил о таких серьезных вещах. Пускай с иронией, но сквозь эту иронию прорывается искреннее возмущение!
— Машут надо мной. Над тобой! Над тобой, мама. А ты хочешь, чтоб я был в восторге от этого мира! Шмякнут в такое вот волшебное утро…
— Не будь пессимистом, Владислав, — сказала мать, разочарованная тем, как сын повернул свою речь. — Ты все смешал в кучу.
— Мама, не надо морали! — Он бросил вилку, зажал руками уши, потом провел ладонью по горлу. — Я сыт во как!
— Нет, ты послушай! Люди борются и побеждают. Войну. Страх. Голод. Деспотизм, тупость…
— Ничего этого люди не победили! Не тешьте себя!
— Неправда! — возразила. Ира. — Может быть, не все, но многое победили.
— Победили в одной войне, чтоб начать другую? Такую, где уже не будет ни побежденных, ни победителей. Останется один пепел.
— Ты просто трус! Паникер! Ты всегда был трусом, — раздраженно крикнула Ира.
— Вы сами боитесь. Все, кроме, разве, мамы…
— Нет, Слава, я тоже боюсь, — перебила сына Валентина Андреевна, — боюсь, может быть, больше, чем вы все. Но я верю в человеческий разум…
Маша поддержала ее:
— Люди не собираются себя хоронить. Люди живут. И будут жить!
Это прозвучало почти наивно, но ударение, с которым она произнесла слова «живут» и «будут жить», придавало им значительность. Славик ответил ей улыбкой, как бы сдаваясь.
Возможно, что спор все-таки еще продолжился бы. Но вышел Шикович.
Славик приподнялся из-за стола, отсалютовал:
— Приветствую тебя, старик!
Отец не ответил. Валентина Андреевна испугалась: как бы муж не раскричался. После всего, что сын пережил… Но, очевидно, присутствие Маши удержало Шиковича. Он спросил с сарказмом:
— Ну как, герой… нашего времени?
Славик сунул руки в карманы узеньких брючек, бодро обошел стол, приблизился к отцу, как бы демонстрируя, что он ничего не боится и что вообще с отцом у него отношения именно такие — панибратские.
— Ты знаешь, творец, чертовски интересно. Для тебя особенно. Если б ты увидел, какие там типы, помер бы со смеху. А потом попросил бы туда творческую командировку.
Известный белорусский писатель Иван Шамякин, автор романов «Глубокое течение», «В добрый час», «Криницы» и «Сердце на ладони», закончил цикл повестей под общим названием «Тревожное счастье». В этот цикл входят повести «Неповторимая весна», «Ночные зарницы», «Огонь и снег», «Поиски встречи» и «Мост». …Неповторимой, счастливой и радостной была предвоенная весна для фельдшера Саши Трояновой и студента Петра Шапетовича. Они стали мужем и женой. А потом Петро ушел в Красную Армию, а Саша с грудным ребенком вынуждена была остаться на оккупированной врагом территории.
Иван Шамякин — один из наиболее читаемых белорусских писателей, и не только в республике, но и далеко за ее пределами. Каждое издание его произведений, молниеносно исчезающее из книжных магазинов, — практическое подтверждение этой, уже установившейся популярности. Шамякин привлекает аудиторию самого разного возраста, мироощущения, вкуса. Видимо, что-то есть в его творчестве, близкое и необходимое не отдельным личностям, или определенным общественным слоям: рабочим, интеллигенции и т. д., а человеческому множеству.
Роман «В добрый час» посвящен возрождению разоренной фашистскими оккупантами колхозной деревни. Действие романа происходит в первые послевоенные годы. Автор остро ставит вопрос о колхозных кадрах, о стиле партийного руководства, о социалистическом отношении к труду, показывая, как от личных качеств руководителей часто зависит решение практических вопросов хозяйственного строительства. Немалое место занимают в романе проблемы любви и дружбы.
«Торговка и поэт… Противоположные миры. Если бы не война, разрушившая границы между устойчивыми уровнями жизни, смешавшая все ее сферы, скорее всего, они, Ольга и Саша, никогда бы не встретились под одной крышей. Но в нарушении привычного течения жизни — логика войны.Повесть исследует еще не тронутые литературой жизненные слои. Заслуга И. Шамякина прежде всего в том, что на этот раз он выбрал в главные герои произведения о войне не просто обыкновенного, рядового человека, как делал раньше, а женщину из самых низших и духовно отсталых слоев населения…»(В.
В романе «Криницы» действие происходит в одном из районов Полесья после сентябрьского Пленума ЦК КПСС. Автор повествует о том, как живут и трудятся передовые люди колхозной деревни, как они участвуют в перестройке сельского хозяйства на основе исторических решений партии.
Новый роман известного белорусского писателя И. Шамякина «Зенит» посвящен событиям 1944–1945 гг., развернувшимся на Карельском фронте. Автор повествует о героической судьбе девушек-зенитчиц, прошедших по дорогам войны до Берлина и вернувшихся к послевоенной мирной жизни, со всеми ее превратностями и осложнениями.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.
Известный роман выдающегося советского писателя Героя Социалистического Труда Леонида Максимовича Леонова «Скутаревский» проникнут драматизмом классовых столкновений, происходивших в нашей стране в конце 20-х — начале 30-х годов. Основа сюжета — идейное размежевание в среде старых ученых. Главный герой романа — профессор Скутаревский, энтузиаст науки, — ценой нелегких испытаний и личных потерь с честью выходит из сложного социально-психологического конфликта.
Герой повести Алмаз Шагидуллин приезжает из деревни на гигантскую стройку Каваз. О верности делу, которому отдают все силы Шагидуллин и его товарищи, о вхождении молодого человека в самостоятельную жизнь — вот о чем повествует в своем новом произведении красноярский поэт и прозаик Роман Солнцев.
Владимир Поляков — известный автор сатирических комедий, комедийных фильмов и пьес для театров, автор многих спектаклей Театра миниатюр под руководством Аркадия Райкина. Им написано множество юмористических и сатирических рассказов и фельетонов, вышедших в его книгах «День открытых сердец», «Я иду на свидание», «Семь этажей без лифта» и др. Для его рассказов характерно сочетание юмора, сатиры и лирики.Новая книга «Моя сто девяностая школа» не совсем обычна для Полякова: в ней лирико-юмористические рассказы переплетаются с воспоминаниями детства, героями рассказов являются его товарищи по школьной скамье, а местом действия — сто девяностая школа, ныне сорок седьмая школа Ленинграда.Книга изобилует веселыми ситуациями, достоверными приметами быстротекущего, изменчивого времени.
Советские люди, герои „Ревущих сороковых", побеждают суровые условия плавания и овладевают искусством охоты на китов. Более того, китобойный промысел сближает их, закаляет волю.
ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ АРДАМАТСКИЙ родился в 1911 году на Смоленщине в г. Духовщине в учительской семье. В юные годы активно работал в комсомоле, с 1929 начал сотрудничать на радио. Во время Великой Отечественной войны Василий Ардаматский — военный корреспондент Московского радио в блокадном Ленинграде. О мужестве защитников города-героя он написал книгу рассказов «Умение видеть ночью» (1943).Василий Ардаматский — автор произведений о героизме советских разведчиков, в том числе документальных романов «Сатурн» почти не виден» (1963), «Грант» вызывает Москву» (1965), «Возмездие» (1968), «Две дороги» (1973), «Последний год» (1983), а также повестей «Я 11–17» (1958), «Ответная операция» (1959), «Он сделал все, что мог» (1960), «Безумство храбрых» (1962), «Ленинградская зима» (1970), «Первая командировка» (1982) и других.Широко известны телевизионные фильмы «Совесть», «Опровержение», «Взятка», «Синдикат-2», сценарии которых написаны Василием Ардаматским.
Из предисловия:…В центре произведения отряд капитана Трофимова. Вырвавшись осенью 1941 года с группой бойцов из окружения, Трофимов вместе с секретарем райкома Глушовым создает крупное партизанское соединение. Общая опасность, ненависть к врагу собрали в глухом лесу людей сугубо штатских — и учителя Владимира Скворцова, чудом ушедшего от расстрела, и крестьянку Павлу Лопухову, потерявшую в сожженной фашистами деревне трехлетнего сына Васятку, и дочь Глушова Веру, воспитанную без матери, девушку своенравную и романтичную…
Мыслями о зажиточной, культурной жизни колхозников, о путях, которыми достигается счастье человека, проникнут весь роман С. Бабаевского. В борьбе за осуществление проекта раскрываются характеры и выясняются различные точки зрения на человеческое счастье в условиях нашего общества. В этом — основной конфликт романа.Так, старший сын Ивана Лукича Григорий и бригадир Лысаков находят счастье в обогащении и индивидуальном строительстве. Вот почему Иван-младший выступает против отца, брата и тех колхозников, которые заражены собственническими интересами.