Сердце Мира - [26]

Далеко не сразу я понял, что мистер Эйб лукавил…

На десятый день пути от Башмака вокруг что-то изменилось. Я как раз шел и думал, о том, как далеко теперь от меня Сердце Мира с его проблемами. А прошло-то всего чуть больше двух недель… И тут заметил, что мы идем по беломраморным плитам. Правда их было почти не видно под сплошным ковром травы, но это был точно камень! Я огляделся вокруг внимательнее. Вон там из-под сплошного вороха вездесущих ползучих растений видно как будто угол разрушенного дома, а вон из-за того дерева выглядывает как будто статуя… Обломок резной колонны, почти полностью заплетенный диким виноградом. Слишком правильное, идеальной круглой формы углубление в земле… Мы шли по развалинам какого-то города!

– Никто не знает, кто здесь жил, – подал голос мистер Эйб, увидев мое изумленное лицо. – И когда это было, тоже неизвестно. Джунгли поглотили этот город целиком, очень мало, что осталось. И мы почти на месте, стоп!

Мистер Эйб поднял вверх правую руку. Мы замерли. Он обернулся к нам, сверкнул единственным глазом, по тонким губам скользнула усмешка.

– Лечь. Молчать. Ждать меня.

И командир растворился в зеленом мареве джунглей. Потянулись минуты ожидания. Я подполз поближе к Уксусу и прошептал:

– Как думаешь, что нас ждет?

Уксус пожал плечами.

– Эта чертова дорога выпила из меня все соки… Мне кажется, что когда мы дойдем, то попадем прямиком в ад.

Мистер Эйб шел обратно, не скрываясь, и даже что-то напевал себе под нос. Но все равно мы заметили его, только когда он подошел почти вплотную.

– Вставайте! – сказал он весело. – Поздравляю вас с прибытием к месту службы! Следуйте за мной.

Мы потянулись за командиром. Солдаты (одного звали Ромул, второго Арон) многозначительно переглянулись. Мы вышли из-под густой арки джунглей, и нам открылся полевой лагерь Мантикор. Две длинные брезентовые палатки, прикрытые двумя уцелевшими каменными стенами когда-то величественного строения, кухонный навес, обширная, освобожденная от кустов и травы площадка. И строй наших будущих сослуживцев. Я вытер выступивший на лбу пот, пригляделся внимательнее и опешил. Перед нами, расставив ноги, сложив руки на груди и широко улыбаясь, стояли женщины… Это было просто уму непостижимо, этого не могло быть, я никогда не слышал ни о чем подобном. Женщины служат в армии?!

Все представшие нашему взгляду девицы были рослые, у большинства короткие стрижки, и все они были одеты в форменные штаны и рубахи без рукавов. Я ошалело посмотрел на Уксуса. Он наградил меня таким же взглядом. Я посмотрел на Гало. Его лицо ничего не выражало. Вообще. На мгновение мне показалось, что над его головой мелькнула темная тень. Будто черный дым свился змеей. Я моргнул, пригляделся, но видение уже исчезло. Растаяло, как не было.

– Отряд Мантикоры приветствует своих новых сослуживцев! – звонким голосом выкрикнула одна из женщин-солдат. Остальные громко зааплодировали. Мы стояли в центре лагеря, не зная, куда себя деть. Дальнейшая судьба виделась мне стеной непролазных джунглей, в которой очень трудно различить детали…

День пролетел незаметно. Мне, Уксусу и Гало выделили места в мужской половине одной из палаток. Да, разумеется, Мантикорами были не только женщины. Кроме нас троих в отряде числилось еще восемнадцать мужчин. Десять – старослужащие, заключившие второй контракт, четверо заканчивали свой первый год, и еще четверо прибыли в отряд два месяца назад, это была прошлая порция новобранцев. Нам выдали экипировку. Оружие представляло собой короткую тяжелую саблю, больше похожую на нож, которым рубят тростник, разве что изогнута сильнее, два хорошо сбалансированных кинжала и четыре совсем небольших ножа с ремешками, застегивающимися на запястьях и под коленями. Доспехи были очень сложной конструкцией. Голову защищал гладкий кожаный шлем, на внешнем обруче которого имелось множество дырочек. Как нам объяснили, это нужно, чтобы вставлять в них ветки, листья и прочий лесной мусор, для лучшей маскировки. Кожаные перчатки, составленные из жестких пластин. Они прикрывали руку до середины предплечья и оставляли открытыми верхние фаланги пальцев. «Это – ваши глаза в темноте, их нужно держать открытыми!» – объяснила Лаара, интендант лагеря, когда я удивился столь странной конструкции. Локти и колени прикрывались кожаными щитками, подобные же щитки надевались на плечи и прикрывали ключицы. Еще имелся широченный пояс, почти корсет, на котором было множество петель, ремешков и шнуров пока еще неясного мне назначения. Еще нам полагались совсем маленькие, почти игрушечные, арбалеты, которые крепились за спину, но, как сказала Лаара, их выдадут только после того, как мы научимся с ними обращаться.

Вечер прошел в подгонке многочисленных ремней и креплений, в прилаживании ножей, фляжек и сумочек. Помогала нам в этом Дита, капрал-инструктор. Она занималась со всеми новичками, прибывающими в отряд Мантикоры. Дита примерно моего роста, крепкого для женщины сложения, смуглая и темноволосая. Большинство женщин-Мантикор носили мужские короткие стрижки, но Дита не поддерживала эту моду.

– Я умею справляться со своей шевелюрой, – смеялась она и встряхивала своей длиной смоляно-черной гривой. Но волосы она редко распускала. Обычно носила заплетенными в две тугие косы.