Сердце Мира - [24]

После годичного контракта, который мы все подписали, нам обещали оплатить нашу службу, выдать выходное пособие (оно включало в себя одежду, обувь и продукты) и рекомендации на службу в государственные учреждения и на фабрики, находившиеся под государственным протекторатом. Как нам объяснил вечером Драго, за этот год мы все поймем, по силам ли нам связать свою дальнейшую жизнь с армией. А также армия поймет, нуждается ли она в наших дальнейших услугах. Если через год службы мы останемся в живых и не подвинемся рассудком, то нам будет предложен следующий контракт, теперь уже на десять лет. Совсем на других, куда более выгодных и завлекательных условиях. Отслужившие десять лет получают жилье в том месте, которое они сами укажут и пожизненную пенсию, размер которой зависит от заслуг на войне.

Начальство наше делилось на несколько категорий. В отряд входило от двадцати до ста человек (хотя тут бывали и исключения), руководил этим подразделением командир. Командующие же бывали двух видов – командующий фортом и командующий районом. Форты были разного размера, там могло квартировать от двух до десяти отрядов. В районе же либо вообще не было фортов, либо были, но совсем маленькие, на один отряд. Над командующими стояли стратеги. А стратегами управлял министр военных дел.

Утро выдалось солнечным и предвещало жаркий день. Погода наконец-то решила вспомнить, что в Сердце Мира лето и порадовать нам жарким днем. Хотя день этот нам предстояло провести на марше. Сборы получились быстрыми, но без суеты и суматохи. Последние пресекли охранники накопительного лагеря, хладнокровно раздав несколько тычков, затрещин и зуботычин. И наше обучение началось.

– Еще пара часов такого темпа, и никаких Мантикор я не увижу, – задыхаясь от быстрого шага, сказал Уксус, – потому что тогда меня придется хоронить.

– Угу, – согласился я. – Особенно если снова придется бежать.

– Стой! – раздалось спереди. – Привал.

Мы кулями повалились прямо на дорогу. Отовсюду раздавались охи и стоны. Действительные солдаты обошли наш обоз, внимательно оглядывая каждого новобранца. Десятерых отправили в фургоны, остальным же предстояло идти дальше пешком. Я мимолетно позавидовал счастливчикам, направившимся к крытым повозкам, потом подумал, что им, наверное, сейчас сильно хуже, чем мне. Ужасно хотелось уснуть прямо здесь. Но не удалось…

– Подъем! – снова заорали спереди. Я тяжело поднялся на ноги, потом подал руку Уксусу. Его тоже посчитали достаточно выносливым для продолжения пути на своих двоих. И мы принялись снова считать шаги, потому что сил ни на что другое уже не оставалось.

Привал на обед объявили после полудня, когда наш обоз свернул на широкую площадку перед воротами другого накопительного лагеря. Здесь к нам должны были присоединиться другие новобранцы – рекруты из деревень и пойманные на дорогах. Сквозь кровавую пелену усталости я отметил, что их где-то человек пятьдесят, не меньше.

– О, да к вам нынче, я смотрю, сплошные звезды боевых действий пожаловали! – раздался чей-то веселый голос почти над самым моим ухом.

– О, да! – ответил солдат, которого я уже успел запомнить. Хайл из накопительного лагеря. – Мистер Юта! Надо же, не думал, что его увижу! Да и Мистер Эйб…

– Кого взял? – спросил первый.

– Вот этих двоих, – ответил Хайл. – И еще один в фургоне, ему поплохело на марше.

– Не жилец, – я открыл глаза и посмотрел, с кем разговаривает Хайл. Мужчина был чем-то похож на Драго. Такой же бравый, улыбчивый и без формы. Вербовщик. Теперь-то я знаю, как они выглядят. Он махнул мне рукой и обнажил в улыбке ровные белоснежные зубы.

– Удачи тебе, парень! Она тебе ох как понадобится!

И эти двое ушли. А я решил, что пора подниматься. А то разморит так, что дальше идти не смогу. Я размял ноги и направился к бочкам с водой, стоявшим у ворот. Отцепил от пояса кружку, которая входила в комплект нашей экипировки, зачерпнул, сделал несколько глотков. «Не пей сейчас много, а то вода как песок в животе будет. Будет тебя к земле тянуть!» – вспомнилось мне поучение Худа из Озерного двора, с которым я как-то ходил на охоту. Я вылил остатки воды себе на голову. Взгляд сразу стал яснее. Зачерпнул еще воды и пошел обратно, к тому месту, где лежал Уксус. Его длинные темные волосы разметались по пыльной земле. Он спал, подложив под голову руку. Нашел время!

Наконец из ворот выкатили на тележках котлы и стопки мисок. Начали раздавать обед. Я думал, что после еды будет еще хуже и смертельно захочется спать, но этого почему-то не произошло. Я вдруг взбодрился и почувствовал, что готов продолжать путь. Через полчаса после еды мы двинулись дальше. И уже через несколько минут я понял, что сильно переоценил свои способности. Мне хотелось лечь и умереть. На первом привале меня и Уксуса отправили в фургон, где я благополучно заснул.

Следующая неделя слилась для меня в подсчет шагов с перерывами на еду. Я находился будто в тумане, от усталости реальность воспринималась продолжением сна, а сон был черной ямой, в которую я падал по команде и в которой мечтал остаться. Каждое утро меня вырывали из блаженного небытия, и все начиналось снова. Раз-два, раз-два… Нещадно палящее солнце жгло с каждым днем все сильнее. Пот заливал глаза. Раз-два, раз-два! Подъем вверх, через гряду холмов. На горизонте горы. «Мужайтесь, новобранцы! Это будет первое испытание, пройдите его с честью!» Подъем в горы. Я падал, поднимался, снова шел, считая шаги. Раз-два, раз-два… Вот Уксус подставил мне плечо, чтобы я не упал. Что это, уже перевал? Какое счастье… Раз-два, раз-два.