Сердце Льва - [22]

–

Я на днях защищу диплом и перейду на третий курс института жизни. Но в бытность всего лишь на третьем курсе академии народного хозяйства мне показалось, что я уже профессионал. Сейчас же, напротив, боюсь, что мой проект похож на лепет младенца. Поэтому предпочту не повторять ошибки третьекурсника и не мнить себя «умудрённым старцем».

Чудра-старший мгновенно уловил, что его сын наладил верный тон общения. Поскольку с закусками покончено, то в ожидании горячих блюд недурно было потанцевать. Он подал руку, Клара с готовностью встала и пошла впереди.

–

Неужели вас, молодой человек, не воодушевляет тот факт, что грядут фундаментальные перемены в жизни страны и общества? Неужели вам, молодым, безразлично: жить в устоявшейся, мелкопроблемной, житейской ситуации или быть причастными к эпохе революционных перемен?

–

Я не «умудрённый старец», но и не слепой кутёнок-романтик. Есть такая наука, которой поверяют даже гармонию.

–

Так Вы алгебраист? – менторски улыбаясь, спросил Морозов.

–

Пока эта наука не даст рекомендаций, я никакую идею рассматривать не буду. Боюсь попасть в романтики, – спокойно и без эмоций ответил младший.

-

А если это проблема века, способная круто повернуть ход истории?

–

Проблема может быть мелкой, но если её разрекламировать, покажется эпохальной. Настоящие крупные проблемы свой самый сложный инкубационный период проводят в тиши кабинетов и бедности лабораторий. Я не хочу влипнуть в разрекламированную дурь, – тон Вадима был спокоен и жёсток, – но и нищета первооткрывателя в годы золотой юности меня мало прельщает.

–

Ну, а как насчёт абсолютных величин? – ехидно улыбнулся номенклатурный руководитель. Вадим вопросительно взглянул на собеседника. – Величин, выражающих размеры капитала?

–

Идея ограбления меня никогда не привлекала. Я собираюсь насладиться всеми периодами жизни: от золотой юности до серебряной старости. Мне очень нравится жить, – он вдруг широко улыбнулся, и глаза его загорелись азартом. – Хочу суметь прожить жизнь в своё удовольствие. А если получится, с размахом.

–

А так, как прожило наше поколение?

Вадим прервал Морозова, не желая вести дискуссию в этом направлении:

–

Вы – поколение героев и альтруистов. Я преклоняюсь перед вами. Но писать свою жизнь с Павки Корчагина или Вашего отца, как это делалось в Ваши годы, не желаю.

Музыка смолкла. Пары вернулись к столам. Принесли горячие блюда.

–

С подачи нашего молодого товарища родился тост, – провозгласил Иван Палыч, дожёвывая кусок парного мяса: – «За наше счастливое детство спасибо, родная страна!»

Жующие переглянулись, улыбнулись и потянулись к своим бокалам…

НА ВСТРЕЧУ С ЧУДОТВОРЦЕМ

Всё, как в поход, – рюкзак, ботинки, джинсы, – и на вокзал. Через сутки Ольга Нечаева уже шагала по просёлочной дороге к хутору, в котором жил Василий Степанович Славенко.

Она и не подозревала, что пузатенький дяденька в шляпе и при галстуке возле старой чёрной «Победы», насмешивший

её на привокзальной площади районного городка своей многозначительностью, был секретарь парторганизации колхоза и ожидал именно её – посланницу Центра. Она не знала, что в хате Василия, вопреки его уговорам, были произведены экстренный ремонт и генеральная уборка всего подворья под руководством самого председателя колхоза. Ей было невдомёк, что, несмотря на посевную, все колхозники последние двое суток были заняты приведением в образцовый порядок улиц деревни и особенно здания правления.

Устав от назойливого внимания, Василь взял ружьё, не для охоты, а чтобы не приставали, отвязал Дружка и пошёл с ним в лес. Находившись в своё удовольствие, насобирав почек и трав, Василь с Дружком успели проголодаться и вышли из лесу. Ольга стояла на развилке просёлочных дорог и решала в отсутствие какой-либо информации чисто интуитивно задачу: как пройти в деревню.

–

Дяденька! – закричала она, увидев крестьянина с собакой. – Вы не подскажете, как пройти в деревню?

Василь спокойно, никак не отреагировав на её вопрос, продолжил движение в сторону развилки дорог.

–

Сельский увалень! – подумала Оля, склонив набок свою головку с экзотически заплетёнными косичками, и осталась ждать.

–

Пошли, – поравнявшись с ней, сказал Василь и продолжил путь.

Ольга засеменила за ним, стараясь в ответ на каждый его шаг успевать делать два своих. Долго идти молча рядом с живым человеком мастеру словесности было невмоготу. Уже потеряв терпение, Ольга выдала:

–

Какая прекрасная погода! – Весенний, ещё прохладный ветер дул им в лицо. Василь посмотрел на небо, увидел зловещую тучу, нависающую над самой дорогой, ухмыльнулся про себя и промолчал. Оля начала нервничать:

–

Вы тоже в деревне живёте?

Василю стало смешно, он наклонился, подобрал ветку, сорвал с неё листочки и бросил голый стебель вдоль дороги. Дружок помчался за брошенной палочкой.

–

А посевная уже началась?

Василь еле сдерживал смех:

–

Вы спочатку в правлиння, чы куды? – спросил он, даже не обернувшись к спутнице.

Ольга опешила. То ли она не понимает украинского, то ли он …

–

Наверное, – она решила стараться говорить на украинском, – спочатку в правлиння. Там, – она замялась, стараясь вспомнить что-нибудь подходящее из старославянского (учила ведь), – мабудь кажуть, куды топать.