Сердце Дракона. Том 14 - [17]

Но из его глаз сочились синие молнии. Пылал кровавым потоком черно-красный клинок. А за его спиной, дрожащий от кипящий силы воздух, принимал обличие распахнутой драконьей пасти.

На левой стороне груди, из-под мантии Королевы Мэб, которая, к оскорблению последней, приняла вид простых хламид, светился древний символ.

— Белый Дракон? — вновь удивленно прошептала Дэдхи’Ашане. — но его род… — затем она увидела еще несколько символов и вновь подняла голову к небу.

Стоявший среди молний старик поднял ладонь над лютней.

Человек, бросившей ей вызов в её родных землях, вытянул перед собой меч.

Шторм стих на мгновение.

Сила перестала кружить вокруг Хаджара Дархана.

А затем прозвучал удар, который заставил содрогнуться даже трон Сидхе. И зазвучала музыка. Симфония бесконечной битвы.

— Нет… это невозможно… человек не способен, — шептала Дэдхи’Ашане. Она захотела встать с трона. Подойти к несчастному и своими руками вырвать из его груди сердце, но… не могла. Древний договор сковывал её крепче цепей, в которых на веки остался запечатлен на Горе Черепов Враг Всего Сущего.

— Это не имя ветра… — Дэдхи’Ашане направила всю силу, которую позволял договор, в своего Рыцаря. — я должна убить его. Убить прямо здесь и сейчас.

Глава 1229

Дикая, необузданная ярость клокотала в груди Хаджара.

Как можно было.

Как осмелилась она.

Потревожить сон того, кто жизнью расплатился за покой детей своей родины. За родные поля. За родные горы, реки и холмы. За матерей своих друзей. За отцов своих братьев. За жен и детей тех, кто отправился с ним в последний бой.

Непростительно!

Буря клокотала на небе, разрывая его мелкие клочья. Она терзала дым войны, ставший здесь облаками, вскрывая бескрайнюю синеву Ока Шторма.

Но еще большая буря билась о стенка того, что осталось от души Хаджара.

Красный рыцарь, стоявший перед ним, сжал кулаки-медвежьи лапы. Невооруженным взглядом было видно, как Дэдхи’Ашане вливает в него все больше и больше силы. Настолько, что зашевелились кричащие от натуги умирающие воины на брони. С плеч спустился плащ, в котором смешались крики и стоны раненных. А из шлема, закрывшего лицо Догара, поднялся рог, в котором легко угадывался наконечник копья Лунной Лин.

— Непростительно, — процедил Хаджар.

Дэдхи’Ашане подняла против него единственное, последнее, чем мог гордиться в своей жизни Хаджар. Когда он еще не стал генералом, когда не был даже старшим офицером.

Когда вместе с другими солдатами, плечом к плечу, он сражался за родину и Хребта Синего Ветра.

Это была его честь.

Их слава.

Их долг.

Позволить попрать это какой-то сидхе?! Проклятому духу?!

Никогда!

Хаджар резко взмахнул клинком. Он даже не произнес название техники Разорванного Неба. “Песнь Первая: Драконья Буря” так и не сорвалось с его уст.

Но стоило только мечу рассечь воздух перед Хаджром, как за его спиной воспылал сам воздух. Синеи молнии одна за другой, под аккомпанемент ревущего грома, сплетались в силуэты драконов.

Раскрылось широкими крыльями, мириадами мечей, вылетевших из души Хаджара, его королевства. И ветер бушевал в нем, будто сотни тысяч воинов били мечами о щиты, стучали копьями о землю, лупили кулаками о собственную бронь.

Настоящий шторм стали и войны поднялся вокруг. Он крушил то, что некогда было обломками дворцов и замков, превращая их меньше, чем в пыль. Вырывал из земли осколки статуй, сметая их белый порошок. Ломал стены, вбивая их в землю, сплавленную из мечей и доспехов павших.

Павших в битве за Лидус.

Дэдхи’Ашане решила, что она сможет разбередить на душе Хаджара его душевный раны? Что же — ей удалось. Но не кровь души вытекала из них, а ярость битвы.

Сотни драконов, каждый из них — удар меча, равный по силе полновесному удару мечника силы Небесного Императора начальной стадии — что на две ступени выше, чем сила ступени Хаджара, рванули в сторону Догара.

— Я подарю тебе покой, мой друг, — шепот Хаджара, срывавшийся с его уст, сливался с ревом битвы и превращался в грохот бури. — А затем, все здесь уничтожу.

Драконы, создании из молний, бури и меча, неслись к Красному Рыцарю. И там, где они касались земли, та превращалась в черный пепел. Там, где они рассекали воздух, тот начинал пылать черным пламенем. Таким, будто сгорала сама его суть.

Каждый из ровно трех сотен драконов, созданных ударом “Драконьей Бури”, мог бы уничтожить любого из Великих Героев Семи Империй.

И каждый из них, достигнув цели, оказался разбит стеной из кровавых ударов, принявших облик медвежьих пастей.

Будто павлиний хвост, позади Красного Рыцаря (даже в мыслях Хаджар не хотел называть это существо Догаром) поднялась стены из более, чем семи сотен огромных медвежьих морд. В каждой из них сосредоточилась энергия Небесного Императора. Не сила, которую мог вложить в свои удары Хаджар, а чистая энергия.

Вкупе с силой.

Отнюдь не преувеличением было сказать, что техника Красного Рыцаря или, скорее, её подобие, созданное всесильной, на своей земле, Дэдхи’Ашане, была вдвое могущественнее Драконьей Бури.

Из семи сотен ударов-медвежьих морд, вытянувшихся вплоть до самого неба, три сотни мечей-драконов, смогли уничтожить лишь меньше сотни.