Сердце для любимой - [3]

Почему-то вспомнился Евгений с его нравоучениями и занудством. Как он сидит, развалившись в кресле или на диване, и недовольно пьет чай. Пошел бы работать, и некогда было бы страдать от обиды на весь мир. Все-таки как замечательно, что я уехала! Работа есть, пусть и не очень интересная, но на жизнь хватает. Осмотрюсь и найду другую, по душе. Быт тоже потихоньку налаживается.

И вот, вся в таких радужных мыслях я стремительно вошла в кухню. И обмерла.

Перед окном, спиной ко мне стоял совершенно голый высокий и стройный молодой мужчина. Он напевал что-то из Луи Армстронга и отбивал такт босой ногой по кафельному полу. Мужчина вытирал мокрую голову моим розовым махровым полотенцем с рыжими белочками из ванной. У его ног вился Васька и громко утробно урчал.

Надо отдать должное, мужчина выглядел потрясающе – фигура, как у античного бога. Любой натурщик позавидует. Рельефные мышцы спины, ног, ну и всего остального, что можно увидеть при таком ракурсе. А какие руки – накачанные, сильные!

У меня от страха подкосились ноги. Откуда тут взялся незнакомец, да еще в таком виде? Тем более я точно знаю, что дома никого быть не должно. Маньяк, не иначе!

Что делать? Убежать? Я уже на середине кухни, до двери могу не добраться. Осторожно сняла со стены скалку и сжала ее в руке. Без боя я извращенцу не сдамся. Начала тихонько пятиться к двери. По закону подлости наступила на металлическую миску Васьки. Она загрохотала по полу. Васька заорал, полоснул когтистой лапой по ноге маньяка и шарахнулся в сторону.

Маньяк ругнулся, потирая ободранную икру, и сердито оглянулся через плечо. Его глаза вспыхнули похотью и жаждой женщины. Любой. А тут так удачно подвернулась я. Он судорожно начал натягивать на рельефные бедра полотенце с белочками. Это ему удалось не сразу. Мое возмущение мешалось с ужасом – моим любимым полотенцем это гад прикрывал срамные места на своем прекрасном теле.

Я замахнулась скалкой. Маньяк замахал руками. Полотенце начала сползать с его бедер. Мужчина снова ухватился за него и шагнул в мою сторону.

– Не подходи ко мне, извращенец! – заорала я не своим голосом.

– Вы все не так поняли… – начал он. Но меня ему было не обмануть.

Извращенец продолжал что-то быстро говорить и протянул ко мне руку, видимо, решив меня сначала придушить, а уж потом изнасиловать.

– Помогите! Помогите! – отчаянно кричала я, размахивая скалкой. – Не подходи, урод!

– Да замолчите же! – крикнул мне маньяк. Ага, сейчас. Не дождешься!

– Спасите!!! – продолжала орать я. Возможно, строители услышат мои вопли, и придут на помощь. – Тут маньяк! Сексуальный!!!

Извращенец решил перейти к решительным действиям и снова шагнул ко мне.

Моя голова закружилась от ужаса. Я угрожающе подняла скалку, но она выскользнула из ослабшей руки и больно ударила меня по ноге. Перед глазами все поплыло, и я начала падать на пол как мешок с картошкой. Сильные руки маньяка подхватили меня. Последнее, что я услышала, было:

– Девушка, не бойтесь, я ваш новый сосед!

«Врешь…» – подумала я и отключилась, провалившись в темную бездонную пропасть.

Глава 2. Макс

Бывает, что день не задастся с самого начала. Не знаю, от чего это зависит. Так или иначе, день начался по-дурацки. С утра должна была приехать корреспондентка из глянцевого городского журнала брать интервью по поводу открытия очередного загородного филиала моего спортивного клуба. Эта статья была важна для меня в качестве рекламы. Но журналистка очень некстати заболела.

И вместо адекватной и опытной знакомой прислали гламурную курицу с длинными золотыми волосами и похожими на толстые пельмени губами. Она сразу перешла к делу – эффектно плюхнулась в кресло, закинула ногу на ногу, эротично облизнула губы и выразительно провела рукой по глубокому вырезу на обтягивающем платье.

Интервью пришлось отложить, курицу отправить восвояси. Ей в стрип-клубе приватные танцы исполнять, а не в приличном журнале работать.

Жаль бездарно потерянного времени. Что ж, буду ждать, когда поправится знакомая журналистка. А пока послал ей коробку конфет, фрукты и бутылку марочного французского вина с пожеланием скорейшего выздоровления.

Потом позвонил отец. Он всегда звонит не вовремя, будто нарочно выбирает время. Я ему срочно зачем-то понадобился в антикварном салоне на Мойке. Отказаться не мог, хотя и очень хотелось – все-таки я обязан отцу всем, что имею.

По пробкам добрался минут за сорок. Проще было дойти пешком. С трудом припарковал свой ягуар во дворе антикварного магазина. Везде завалы из строительного мусора, припорошенного снегом – папа развил бурную деятельность и расселяет дом. На последнем, третьем этаже уже полным ходом идут восстановительные работы.

Фамильный антикварный салон «Радзивилов и сын» встретил меня запахом вековой пыли и древних книг. Бесчисленные хрустальные люстры играли веселыми радужными бликами и тонко звенели подвесками. В стеллажах холодно блестела дамасская сталь и наградное оружие. Золотистые корешки книг тускло мерцали в высоких застекленных шкафах. В выставочном зале витали исторические призраки прошлого, и веяло дремучей скукой.

– Мне надо перенести этот комод, – сообщил отец, едва я переступил порог салона и протянул мне белые нитяные перчатки. – Из зала в реставрационную. Никому не могу это доверить. Какая тонкая резьба, какое золочение! – захлебывался от восхищения папа, любовно поглаживая инкрустированную столешницу.