Сердце Аримана - [41]

Ответная улыбка Паллантида была исполнена зловещей иронии.

– Раз ты уже не посол, то и дозволение владыки к тебе не относится, - произнес он, пряча бронзовый медальон за пояс. - Вот так, клянусь Митрой! Мы следили за тобой, зингарец; следили и прежде, а особенно с того мгновения, как Минь Сао, этот колдун, покинул твои покои. И теперь я знаю, что ты не солгал в одном: ты хотел убраться на юг, к побережью!

– Пусть так, - беглец окинул презрительным взглядом два десятка Черных Драконов и выстроившихся поперек дороги стражников. Он уже взял себя в руки и теперь был спокоен, почти что невозмутим. - Пусть так, - повторил он. - Но что преступного в пустых разговорах с кхитайцем? И что вам нужно?

– Сейчас узнаешь! Сейчас поглядим, были ль те разговоры пустыми! - Тон Паллантида вдруг сменился, в голосе его зазвучали суровые нотки. - Слезай с коня, зингарский шакал!

– И не подумаю, аквилонский пес! - потянувшись к мечу, с угрозой ответил всадник. Но не успел он закончить движения, как два воина по знаку Паллантида подскочили к нему и стащили наземь. Каборра заскрежетал зубами: эти скоты даже не удосужились поставить его на ноги, они просто бросили его в дорожную пыль! Он начал было вставать, но сильный удар древком под ребро вновь заставил свалиться на землю. Тогда Каборра прекратил попытки сопротивления; лег на спину, сложил руки на груди и презрительно поджал губы. Ему казалось, что в нынешнем положении эта поза - единственная подобающая нобилю из Зингары.

Склонившиеся над ним стражи захохотали.

– Ну и чучело!

– У них в Зингаре все такие! Я-то знаю, я - пуантенец!

– Он, видать, и в штаны напустил!

Винчет Каборра был безмерно оскорблен. Он вновь попытался вскочить, но сильные руки и так уже тянули его вверх, отстегивали перевязь с мечом, рвали из пальцев кинжал.

– Обыскать! - приказал Паллантид.

С извивающегося Каборры начали стаскивать одежду; но самое обидное, что при том его пинали и награждали увесистыми тумаками как самого обычного вора-простолюдина, приговаривая: "Поворачивайся быстрей, ослиная задница! Шакалий хвост… кусок дерьма… отрыжка Нергала…" Подобного унижения зингарский нобиль не испытывал никогда. В этот миг собственное будущее его не волновало - то, что оно будет печальным, он не сомневался, и об этом решил погоревать после. Но талисман, врученный ему кхитайцем! Божественный камень, средоточие таинственных сил! Неужели он так и останется у проклятых аквилонцев? У их варвара-короля?

– Ничего нет, господин, - разводя руками, сказал один из Черных Драконов, поворачиваясь к Паллантиду.

Каборра, голый с ног до головы, стоял на дороге, озираясь беспомощно и злобно. Лишь на бедрах его пламенела красная шелковая повязка, но под ней не удалось бы спрятать и горошины, не то что камень размером с кулак.

– Вы только посмотрите! - издевательски протянул Паллантид. - Посол-то наш - видный мужчина! Небось, как разденется, все красотки падают на спину!

Воины опять загоготали. Людей благородных среди них не замечалось, и вели они себя так, как и положено неотесанной солдатне. Пинки и плоские шутки посыпались на зингарского рыцаря.

– А ну-ка молчать! - властный голос Паллантида мгновенно перекрыл гомон, и Каборра на миг почувствовал к нему нечто вроде благодарности. - Поглядите в седельных сумках!

Зангарец похолодел. При каменном молчании один из гвардейцев направился к его коню, расстегнул сумки и стал копаться в них, выбрасывая прямо в пыль кошельки с монетами, припасы, флягу с вином, метательные ножи, плотную связку пергаментов с письмами и заметками. Наконец воин добрался до самого дна, недоуменно вскинул брови и вытащил под свет факелов огромный рубиновый шар.

При виде его солдаты замерли, потом откликнулись дружным стоном - словно ветер в травах прошелестел. Брови Паллантида тоже полезли вверх, но вдруг, усмехнувшись, он наклонился с седла, взял камень из рук гвардейца и небрежно сунул за пазуху.

– Подделка! Все в порядке, парни, нечего пялить глаза. Наш зингарский рыцарь просчитался… Всего лишь подделка! Истиный талисман в королевской сокровищнице.

Вздох облегчения пронесся в толпе гвардейцев и стражников; одни засмеялись, другие шипели сквозь зубы проклятья в адрес Каборры, нергалова отродья. Рыцарь из Зингары был раздавлен; опустив голову, ссутулив плечи, он стоял среди солдат, впервые в жизни чувствуя, как жгучие слезы гнева выступают на глазах. Все пропало, все! Все пошло прахом! И горделивые мечты, и надежды на награду! Быть может, и талисман - подделка, как сказал аквилонский пес… Быть может, обманул-таки проклятый кхитаец! Но зачем?

Нагой и безоружный, стоял Каборра среди насмешливых врагов. Они даже не собирались вязать его.

– Куда меня? - Он поднял голову и поглядел на Паллантида.

– Сначала - к одному искуснику и умельцу, желающему потолковать с тобой. А там - как король решит… За ребро и на крюк, или в Железную Башню, к твоему приятелю сиру Лайоналю.

– Я никуда не поеду! - вскинулся зингарец, собрав остатки былого высокомерия. Но вместо ответа Паллантид лишь пнул его сапогом, отвернулся и направил коня на север, к Тарантии, аквилонской столице. Черные Драконы с проклятьями водрузили пленника на лошадь, привязали ноги к стременам и двинулись вслед за Паллантидом. Звезды над головой Каборры стали меркнуть, горизонт на востоке посерел, потом налился розовым светом; вставало солнце, и ослепительный его зрачок заставлял Иштар закрыть свои звездные очи.