Сердца четырех. Жила-была старуха - [13]

Батчер схватил молодого Ройла за локоть и оттащил в сторону.

Бонни мерцала прекрасными гневными очами и шипела:

— Если Батч надеется, что сможет помешать мне высказать этому надутому индюку, любимцу горничных, все, что я думаю о его папаше…

— Мне не кажется, что это было бы мудро, — осторожно начал Эллери. — Я имею в виду…

— Моя бедная мама испытала жуткий стыд! — воскликнула актриса. — Согласна, это ее вина, что она готова поверить любому шарлатану в гриме. Но приличный человек никогда бы не выставил ее на всеобщее посмешище. Да еще перед знакомыми! А она ведь действительно милейшее существо, мистер Квин! Вот только не слишком практичная. Если я перестаю хоть на минуту с ней нянчиться, она обязательно попадает в истории. И особенно с этими Ройлами. Они только и ищут случая, чтобы ее оскорбить!

— Но не Тайлер же? По-моему, он славный парень.

— Славный?! Он отвратительный! Хотя я могу признать, что сегодня он не изводил маму. Он появился уже после того, как мы скрылись. Да и с ним я бы справилась. А вот с Джеком… Теперь бедняжка мама всю ночь проплачет, придется прикладывать ей к голове уксусный компресс.

— В таком случае вам, наверное, лучше сразу же отвезти ее домой, — закинул удочку Эллери. — После всей этой передряги…

— Ну нет! — опять разъярилась Бонни. — Я здесь еще не все свои дела закончила, мистер Квин.

— Знаете, мисс Стюарт, я понимаю невинных ранних христиан, которых бросили в клетки к хорошеньким львицам.

— Что? — Бонни впервые по-настоящему взглянула на Квина.

— Ну, я иногда так выражаюсь, — ответил тот.

Она долго его рассматривала, а потом вдруг рассмеялась:

— Где вы были раньше, мистер Квин? Таких вещей мне еще не говорили. Вам надо быть писателем.

— А я и есть писатель. Разве Батч обо мне не упоминал?

— Возможно.

Мисс Стюарт сморщила носик и взяла Квина под руку. Эллери покраснел. Она касалась его своим телом — ужасающе нежным, и от нее обворожительно пахло. Правда, не так обворожительно, как от Паулы Перис, но и этого было достаточно, чтобы Квин подумал, а уж не становится ли он бабником.

— Вы мне нравитесь, — сообщила Бонни. — Можете проводить меня к игральному столу.

— Я польщен.

— О, я поняла! Вы тот самый, кто был вчера с Аланом Кларком!

— Так вы меня вспомнили?

— Конечно. Тогда я решила, что вы страховой агент. Нам когда-нибудь говорили, что вы похожи на страхового агента?

— К рулетке! — зарычал Эллери. — А то я начну напоминать вам персонажей самых страшных снов!

Он нашел для нее место за столом. К ним протиснулся Батчер, источающий волны тепла и успеха. Он высыпал перед Бонни две пригоршни фишек, подмигнул Эллери, вытер лицо и, склонившись к невесте, поцеловал ее в белую шею. Квин моментально представил себе даму по имени Паула и тяжело вздохнул: черт побери, той суждено быть отшельницей!

Он видел, как Тайлер Ройл подошел к бару, положил руку отцу на плечо и что-то сказал ему. Джон чуть повернулся, сверкнул улыбкой. Тай похлопал отца по спине и, опять с хвостом поклонниц, устроился у рулетки, напротив Бонни. Бросил словечко своим девушкам, и они захихикали.

Бонни поджала губы, потом чему-то засмеялась, подняла на Батчера глаза и что-то ему прошептала. Батчер засмеялся, но как-то натужно. Бонни сделала ставку. Молодой Ройл тоже. Мисс Стюарт улыбнулась, мистер Ройл-младший нахмурился. Мисс Стюарт нахмурилась, мистер Ройл-младший улыбнулся.

Крупье произносил свои традиционные фразы, колесо крутилось, шарик пощелкивал… Джон Ройл по-прежнему сидел за стойкой бара, уставясь на себя в зеркало. Бонни, похоже, увлеклась игрой; Тай спокойно делал ставки.

Квин уже решил, что можно расслабиться, когда Лью Баском неожиданно прошептал ему на ухо:

— Тишь да гладь. То ли еще будет.

Блеск в глазах Лью обещал резкий поворот в событиях.

Игра шла своим ходом. Бонни сдвинула стопку голубых фишек на номер девятнадцать. Тай поставил на тот же номер такую же стопку. Открылась дверь, и Алессандро ввел в зал очень известную киноактрису, которая совсем недавно вышла замуж за князя Юсова, из русской царской фамилии. Князь был с нею и при полном параде.

Естественно, что все в зале, включая крупье, повернули в их сторону головы. В этот момент Лью украдкой переставил фишки Бонни с девятнадцати на девятку. Боже мой, ужаснулся Квин, а что, если выпадет девятнадцать?!

— Девятнадцать, — громко объявил крупье.

Руки Бонни и Тая встретились на горке фишек. Бонни руку не убрала.

— Кто-нибудь объяснит этому джентльмену, что это мой выигрыш? — В голосе у нее звенел лед.

Но Тай прикрывал ее ладонь своей.

— Не в моих обычаях спорить с леди. Может, кто-нибудь вразумит ее?

— Джентльмен пытается схитрить, это мое.

— Леди напрасно старается — фишки поставил я.

— Батч, ты же смотрел, когда я ставила на девятнадцать.

— Я не следил за игрой. Послушай, дорогая…

— Крупье, разве вы не видели, как я закрыл девятнадцать?

Крупье явно смутился.

— Боюсь, что не видел…

— Это фишки Тая! — заявила одна из его девушек.

— Нет, это Бонни, — возразил русский режиссер. — Я видел, как она их ставила.

— Но я своими глазами видела, как на девятнадцать ставил Тай…

— Нет, Бонни.

За столом поднялся страшный шум. Тай и Бонни грозно уставились друг на друга. Вундеркинд разозлился. Прибежал Алессандро.