Сербия о себе - [79]
Если говорить с этой целью, то речь о странном сплаве традиционных и современных идеалов, которые вкупе с непонятной логикой real-политики в основном представляют собой наследие, наиболее явно сконцентрированное в полувековом сербском коммунистическом опыте. Оно породило спорные сербские амбиции, существующие между крайностями пьемонтизма и славянофильства (то есть переодетого русофильства), ложно приписанной и ложно принятой «вины» за создание Югославии как «гнилого версальского творения», и, наконец, так по-настоящему и не оконченной гражданской войны, в которой идеологические победители беспрестанно искали доказательств своей победы. Слободан Милошевич – настоящее дитя этого несчастного исторического сплетения, узник унаследованных стереотипов, к которым он со своей стороны добавил специфическую жажду власти коммунистического аппаратчика и бесчувственность школьного зубрилы.
В этом осадке исторических притязаний, национальной незавершенности и идеологического одурачивания родилась политическая почва, на которой выросла система «мягкого авторитаризма», приправленная, с одной стороны, примесями посткоммунистической криминальной «братковой» системы, а с другой стороны – цинизмом «международного сообщества» и его глуповато-подлыми санкциями. Данные обстоятельства благоприятствовали тому, что в сущности бесплодная система, вопреки всем правилам, прожила на целый десяток лет дольше, чем ее уже закатившиеся исторические и идеологические близнецы.
Конечно, все это легко (вы)сказать сейчас, когда еще ожидается (неотвратимая?) политическая экзекуция Милошевича и его помощников и когда феномен «заднего ума» рационализирует предыдущие заблуждения, в том числе отечественных и иностранных действующих лиц. Впрочем, до вчерашнего дня, так сказать, все выглядело совсем наоборот. Поэтому вспомним прежде всего, как в политическом плане выглядела Сербия на момент десятилетия правления Слободана Милошевича, взявшего на себя слишком тяжелое бремя абсолютной ответственности за «общественные, экономические, политические, культурные, образовательные» и т. д. реформы в Сербии.
Милошевич – «неправильный человек в правильное время»
Всего тремя годами ранее, в октябре 1997 года, казалось, что для власти Милошевича нет препятствий и даже ограничений. Не будем забывать, что в то время для большого числа граждан Сербии Милошевич был мудрым защитником страны, почти обожествленным политиком, государственным деятелем, который, несмотря ни на что, то есть вопреки распаду и войне в бывшей СФРЮ, смог уберечь Сербию от вихря войны и других бед, которые тогда, как, впрочем, и сейчас, кружили по Восточной Европе (нищета, общая безработица, слепая покорность Западу и т. д.). (Когда тот же человек три года спустя привел Сербию к войне против мощнейшей военной силы, которая когда-либо существовала, его верные приверженцы увидели в «мудром руководстве президента» высший пример последовательности, справедливости и даже самопожертвования. Чтобы это выглядело еще более патетично, такую точку зрения, судя по всему, принял для себя и сам Милошевич).
Нельзя забывать и того, что в то время Милошевич получил почти 1,5 миллиона голосов, правда, на довольно сомнительных выборах. Намного важнее тот факт, что тогда он пользовался несомненной поддержкой западных политиков. Хотя и удерживая его на коротком поводке, западные силы, и прежде всего США, видели в Милошевиче своего «сильного человека на Балканах» и одновременно политическую фигуру, которой они легко смогут управлять. То есть не так давно Милошевич в принципе был «хорошим парнем», несмотря на полукриминальный характер его режима. Однако всего год спустя, даже после (не)косвенной политической помощи, которую он получил после подтасовки местных выборов, тот же Милошевич стал европейским Саддамом, воплощением абсолютного зла, нарушающим не только посткоммунистическую балканскую идиллию, но и святые правила демократии и мультикультурного сосуществования. Мы очень хорошо знаем, что это значило для (потерянных) жизней нескольких тысяч граждан Сербии и для качества жизни тех, кто остался жив. Вот то, что хотелось бы сказать о «международных стандартах» в борьбе за демократию...
Зоран Джинджич
Вне зависимости от внешнеполитического имиджа, прошедшего различные фазы любви и ненависти, несмотря на поддержку, оказываемую Западом на момент десятилетия правления Милошевича, для всех остальных (уточним – для более здравомыслящих аналитиков и невольных подопытных кроликов режима Милошевича) этот «юбилей» значил лишь дальнейшее исчерпание общественного и всех иных потенциалов государства и народа. Однако то, что одни осуждали (законное насильственное объединение Сербии, до этого незаконно сделанной конфедерацией; открытое поощрение самых низменных форм сербского национализма; заигрывание с военным лексиконом и скрытое ведение войны; авторитаризм во внутренней и внешней политике; стремление расширить число своих сторонников и отсутствие правового государства...), другие прославляли как «мудрую государственную политику», проявлявшую себя в одном случае как «героический отпор» иностранным силам, а в другом – как «интеллигентное и ответственное приспособление к внешним условиям». Все это в очередной раз подтверждало правило: то, что соотносится с логикой и здравым смыслом, никоим образом не является решающим в политической жизни.
