Сербия о себе - [77]

И первые, и вторые продолжают увековечивать некую реактивную коллективистскую модель, которая органически встроена в их образ мышления и квинтэссенцией которой является антилиберализм. Обе школы выстраивают свою позицию на выросших из идейных горизонтов времен холодной войны попытках оспорить универсальность «реально существующего либерализма». Они пытаются предложить некое утопическое видение бесконфликтного сообщества с универсальной солидарностью и братством в качестве контрапункта сегодняшнему мировому (или отечественному) нигилизму и моральной испорченности. Архаизм обеих школ очевиден – они продолжают кормить нас сказками, взятыми как будто из другого времени. У «гражданских» фундаменталистов все время чувствуется некая ностальгическая нота, некая запоздалая реминисценция старых добрых франкфуртско-практических времен, фразеологические остатки старого жаргона («критическое мышление», «общественное применение ума») призрачно отзываются в новом контексте, нескромно вплетенные в новую гражданскую телеологию.

В своем бегстве в «блестящее и трагическое прошлое» наши «национал-демократы» заходят еще дальше: они обращаются к идущей еще из XIX века архаичной традиции сербского национализма (идеология «самобытности») и верят, что она конкурентоспособна или, по крайней мере, коррективна по отношению к западному либерализму, а не является лишь ступенькой к нему, как было завещано некоторыми формами традиционного «сербского» либерализма.

Но, несмотря на эти различия, их предполитический консенсус очевиден. Это касается не только идейного архаизма, о котором уже говорилось, но и глубокого фактического согласия по политическим вопросам, которые и те и другие всеми силами стремятся замолчать. Недавно у нас была возможность в этом убедиться, когда в одной телепередаче участвовали два парадигматических представителя гражданского и национал-демократического (социалистического?) течения. Основной темой их двухчасовых дебатов были перспективы переходного периода в Сербии, причем эти лютые идеологические противники продемонстрировали поразительную степень согласия. Исходя из противоположных идеологических позиций, они очень быстро пришли к общему знаменателю – осуждению и отдалению (конечно, «аргументированному» и «учтивому») от проклятого капиталистического порядка, его рыночной стихии и слепого эгоизма. Каждый говорил о своем – представитель гражданского течения (бывший сторонник практической философии) непоколебимо излагал свой старый франкфуртский катехизис о «критическом мышлении», «эмансипации» и т. п. Тогда как его «правый» оппонент приводил экономические «аргументы» против капитализма и говорил, что ни за что на свете мы не можем принять «чистый либерализм», ибо тогда мы совсем пропадем, потеряем национальное самосознание и исчезнем в челюстях многонационального капитала. Как человек, знакомый с крупнейшими вопросами и неверными путями мировой геополитики и макроэкономики, он советует нам брать пример с Турции и Южной Кореи в том, что касается их интервенционистской системы государственного капитализма, ради сохранения «национального самосознания» и/или «биологической субстанции» сербского народа. Ко всему этому он естественно добавил странные пассажи самой отвратительной расистской пропаганды, критикуя немцев и французов за то, что посредством либеральной иммиграционной политики они генетически испортили Нацию. По словам нашего демократического националиста, «каждый пятый новорожденный во Франции или негр, или араб» – что, конечно, является невероятным нарушением национал-демократических цивилизационных ценностей. Однако вы ошибаетесь, если думаете, что наш левый, гуманно воспитанный профессор счел нужным как-то отреагировать на эти очевидно расистские выпады собеседника. Нет, он все время молчал, словно набрал в рот воды, а его «критический» рефлекс проснулся только в самом конце программы, и то когда противник решился мимоходом высказаться против марксизма. Все можно простить – и фашизм, и расизм, и, мягко говоря, сомнительную «экономическую философию». Но, простите, не отличать «догматический марксизм» от «франкфуртской школы» просто недопустимо, скандально. И это, конечно, заслуживает «критического» комментария нашего профессора.

Этот эпизод очень хорошо отражает природу несогласия между сербскими национал-демократами и левогуманистическими «гражданами», а лучше сказать – природу их скрытого идейного и политического сходства, прикрываемого прозрачной и все более ветшающей идеологической сценографией и маскарадом. Поэтому и стало возможным для неофашистского критика и марксистского философа «прийти к согласию» по всем важным общественным и экономическим вопросам, а «придираться» друг к другу только на почве идеологии. В сущности, различия между этими двумя школами скорее идеологические и теоретические, чем содержательные. Они касаются споров об авторитетах и учителях, об идеологическом контексте, из которого формируется глухонемой язык политического авторитаризма, но эти различия не проявляются во взгляде обеих школ на существенные экономические, политические и этические проблемы, превосходящие узкий горизонт коллективистских идей сербской политической провинции. Наша культура испытывает хронический дефицит того, что можно назвать «либеральной интеллигенцией», но либеральной не в смысле «диссидентства» относительно актуальной формы правящего коллективизма, а в неком более амбициозном позитивно-теоретическом смысле, что подразумевает поддержку определенной институциональной модели, а не только переоценку компрометирующего наследия коллективизма. Либеральные ценности как таковые здесь никогда не были в цене, да и у проекта некоего национального катарсиса, включающего решение проблемы вины, немного шансов на успех. Как уже было сказано, понятие вины должно быть пересмотрено и включать в себя более глубокое понятие демократического переходного периода через принятие либеральной концепции общества и утверждение индивидуалистических ценностей (а не только подлинное «покаяние»). Как раз такому пересмотру и новому определению понятия вины мешает господствующий лево-правый коллективистский симбиоз. Термин «симбиоз» здесь очень уместен; как мы знаем, в биологии симбиоз – это сожительство двух различных организмов, способствующее их совместному выживанию в неблагоприятных (как правило, климатических) условиях. Так вот, самым частым вариантом политического симбиоза в неблагоприятных климатических условиях глобального капитализма является национал-социализм, означающий объединение левых и правых приверженцев тоталитаризма против либеральных институтов свободы. У нас этот процесс особенно очевиден. Постоянные шумные разбирательства типа: «Если ты тронешь моего Хабермаса, я напишу, что твой Чосич фашист», призваны заглушить звенящую пустоту и виртуальность конфликта. Часто даже в одном и том же человеке могут уживаться две стороны этого симбиоза. Здесь нет ничего необычного, даже странно, если было бы по-другому, но нужно указать на эту немного вывихнутую, смещенную перспективу, в которой ведутся дебаты о пересмотре прошлого и путях в будущее.