– Спасибо. – Александр подал стюарду десятипфенниговую монету и повернулся с немым вопросом к Николаю.
Тот правильно поняв наставника задумался на несколько секунд.
– Вымыться, переодеться и можно пойти погулять.
Ещё не ушедший стюард сразу оживился словно автомат, в который бросили деньги.
– Пассажирам первого класса доступны все прогулочные палубы, салон на палубе «Б», и многие другие заведения. – Он достал из-под телефона маленькую брошюрку–путеводитель, протянул Николаю и получив вторую монетку наконец–то испарился.
Прогулка по кораблю, огромному, словно город, потрясла Николая до глубины души. Но не сколько роскошь, которая буквально кричала с резных позолоченных потолков и балюстрад, но скорее уровень технического мастерства и инженерного искусства, позволившего создать подобное чудо. Взяв в провожатые одного из стюардов, они побывали почти во всех значимых уголках парохода, включая радиорубку и машинное отделение, где стояли огромные в три этажа паровые машины, приводившие в движение судно.
На обеде Николай наконец увидел собственными глазами боярышню Анастасию Романову которая оказалась худенькой стройной девушкой чуть выше среднего роста с ярко–голубыми глазами и мягким улыбчивым лицом. Она сидела в компании худого высокого мужчины в сером костюме с бархатными чёрными отворотами, и ещё трёх мужчин мощной комплекции, которые совсем не принимали участия в разговоре, а лишь молча сметали с тарелок то, что приносили юркие словно рыбы стюарды.
То, что дочь пусть и не самого родовитого, но всё же боярина, Романова, служившего в Гвардии, танцевала на сцене, было конечно нарушением некоторых общественных норм, но женщины активно взламывали старые порядки, служа в армии, разведке, и даже во флоте. Кроме этого разрушительная война в большой степени повлияла на слом старой морали, и женщины стали и по-другому одеваться, и вообще вести себя куда более свободно.
На первый взгляд звезда русского балета оказалась совсем не такой как представлял себе Николай, который до этого видел знаменитую балерину лишь на неважные качества газетных фотографиях.
Девушка со скучным выражением лица поедала какой–то салат, вполуха слушала, что–то выговаривающего ей представительного мужчины видимо антрепренёра.
– Достаточно, Анатоль. – Девушка вдруг вскинула голову, и твёрдо посмотрела на худого. – Вы мне не матушка чтобы устраивать ежедневный реприманд. В конце концов, это только моё дело и ничьё другое. Я вам кажется, не давала повода думать, что вмешательство в мои личные дела будет вашей заботой, а раз так, потрудитесь умерить свой пыл, и направить его на выполнение своих прямых обязанностей. Последний контракт в Итал?и, был откровенно грабительским, и я давно жалею, что приняла вас как своего антрепренёра.
Она встала, но была неожиданно остановлена рукой антрепренёра.
– Сядьте! – Тонкие губы на его лице сжались так, что стали почти не видны. – Вы будете делать то, что я вам скажу, а иначе…
– Что иначе? – Глаза Анастасии словно полыхнули вспышкой гнева. – И отпустите мою руку! Вы делаете мне больно!
– Господа, прошу простить. – Николай улыбнулся соседям по столу – пожилой семейной паре из Гамбурга, встал и шагнул к столу, где начинался скандал.
– Боярич Белоусов Николай Александрович. – Он взглянул в глаза девушки и коротко поклонился. – Могу ли я быть чем –то полезен моей соотечественнице?
– Пошёл вон, щенок! – Прошипел антрепренёр по-французски и сделал знак своим громилам, которые отложили приборы и начали неторопливо подниматься от стола.
– Прошу простить, сударыня. Небольшое срочное дело. – Николай улыбнулся. – Пока меня не будет, мой спутник, Александр Михайлович Платов, – знаменитый охотник на крупную дичь развлечёт вас.
– Капитан Платов, к вашим услугам. – Александр уже стоявший рядом коротко поклонился и едва заметно ткнул твёрдым словно стальной гвоздь пальцем в бок француза отчего тот замер на мгновение хватая воздух широко открытым ртом, и выпучив глаза разжал руку, которой пытался удержать Анастасию.
А в это время Николай, сделав громилам рукой приглашающий жест, пошёл вперёд на выход из салона.
Шедший первым, Онофре, здоровяк из портовых грузчиков Марселя проходя мимо пустого шезлонга, вдруг запнулся, и улёгся прямо в него, правда, почему-то лицом вниз. Луи глядя во все глаза на своего товарища, через мгновение тоже решил составить ему компанию, и присел прямо на палубу рядом. Что-то успел увидеть лишь третий, но его реакции хватило лишь на то, чтобы чуть приподнять руку, в которой уже был зажат кастет, и рухнуть на соседний шезлонг.
Придав телам видимость безмятежной расслабленности, Николай вернулся в ресторан, где Александр уже заканчивал прессовать антрепренёра. Стоило ему вернутся к столу, как Михалыч вместе с французом куда-то отбыли, посоветовав молодым людям не скучать.
Девушка, которую всё ещё лихорадило после происшедшего, была явно несклонна к разговору и беседу поддерживала односложными словами, едва удерживаясь в рамках приличий. Оживилась она лишь тогда, когда вернулся Николай и положил на стол перед ней какой–то документ.
