Серая слизь - [53]
– Погоди… – хмурится, поскребывая разноцветную голову. – Когда она тут сидела… Кто ж это был-то?.. Айвар, что ли?.. Знаешь, я могу, конечно, перепутать… Но, по-моему, Айвар заходил, Фрейманис, они друг друга узнали… Айвар – это байкер такой, может, слышал? Телефона его у меня, правда, нет…
– Я знаю Айвара. О’кей, спасибо, слушай, ты стр-ра-шно мне помогла…
Айвар Фрейманис – не просто байкер, а типаж, законченный до самопародийности. Здоровый пузатый дядька в косухе и с Зи-Зи-топовой бородищей. “Ноблесс облизывает”: в латвийском байк-землячестве (официально их ассоциация именуется Veja Braļu Ordenis, Орден “Братья ветра”, не хухры-мухры) Фрейманис – один из заправил. Притом байкер он натуральный, не игрушечный (каковых среди публики на чопперах нынче не меньше половины), и в миру не банкир или адвокат, а музыкант: лабает со своей группкой этнический рок, устраивает сейшны в Саулкрастах, где у него бунгало…
Был у меня о “Братьях” сюжетец… Ветераны, некогда еще под псевдонимом “рокеры” лудившие подобия “Харлеев” из танкообразных “грязнуль”-”Уралов”, переваривая раму, наращивая переднюю вилку (тот же Айвар, кажется, и рассказывал: высший шик был – замастырить вилку из хромированного поручня, какие стояли в вагонах метро; специально везли из Питера и Москвы…) и доводя оппозитный движок, снисходительно потешались над “воскресными байкерами”. Денежными то бишь мешками (вроде Кобленца, одноименной фирмы – фирмищи – владельца, или депилсского миллионщика Завадского), на уик-энд седлающими запредельной цены по спецзаказу собранные и роскошно аэрографированные “железяки” и чувствующими себя по этому поводу полнейшими “изи райдерами”, безбашенными аутло и бунтарями без причины.
Телефон Айвара я сейчас надыбал у Алекса – из нейрохирургии своей уже выписавшегося, но еще отлеживающегося дома. Айвар, по счастью, обнаружился не в родных Саулкрастах, а в Риге. Причем в “Пулкведисе”. (В этой истории я топчусь на месте не только в переносном смысле, но и в прямом, топографическом: Pulkvedis, “Полковник”, которому neviens neraksta,[6] окнами выходит аккурат на “Красное”…) Ну да, а где еще тусоваться байкерам, если “Пие мазиням”, аутентичная пивнуха на Таллинас, закрылась, кажется… Хотя, говорят, есть у них еще точка где-то в районе Чака (знаменитой, правда, не байкерами, а уличными блядьми) – и говорят про нее, что содержит точку “брат ветра”, всем втирающий, что зарабатывает продажей переговорной радиоаппаратуры, а на деле торгующий качественной “подслушкой”…
Я месил слякоть на Бривибасовской по направлению с Дзирнаву в Старушку и был уже у памятника Свободы, когда вдруг позвонила Ника:
– Дэн, – голос встревоженный, – тут к нам полиция только что приезжала… Тебя спрашивали… Я сказала: нет, и не знаю, когда будешь…
Ага.
– А кто спрашивал? Как он представился?
– Лейтенант какой-то…
– Кудиновс?
– Да, кажется…
– Они говорили, что им надо?
– Сказали – побеседовать… …Ну вот. А я уже заждался. Целых два дня прошло. Это они столько времени список вызовов с яценковской мобилы читали?.. Да… но все-таки объявились… Орлы. Фак.
– …Kristi? – Айвар, как наперстки, передвигает по столешнице две опустошенные пивные ноль пять. – Protams, ka zinu. Ko tev no tas palaidnes vajag? Aaa… Nu nu… Ne, viņas numuriņa man nav. Pajauta viņas deju partnerišiem… Ka saucas ta studija? Liekas, ka “Dekadence”… Blakus Pionieru Pilij – nu tur, kur musu prezidente sež. Pils iela… Numuru neatceros, bet ekas apakšeja stava ir kaut kada galerija… Sakas ar “N”…[7] “N” (и впрямь висит такая отдельно взятая буква над подъездом) – это Nelija, арт-галерея, располагающаяся на первом этаже старого дома на Пилс 13/15. Действительно в полутора зданиях от обители здешней (правда ведь язык “элиенский” не поворачивается сказать “нашей”) президентши.
Арт начинается сразу за входными дверьми: пересекая порог, оказываешься в перекрестье взглядов а-ля-канонических мадонны с грудничком с картины маслом (сопровождаемой нечестной табличкой “Чудотворная икона Тихвинской Божией Матери”), хитро-пьяноватого Петра Первого над внутренней дверью и лысого московского мэра с гордой фотографии (великие в наших пенатах). За Петром – лестница вверх, на площадках окна с аляповатыми псевдосредневековыми витражами, парадоксально гармонирующими с соцреалистическими полотнами по стенам (портовая индустрия, белые корабли). Благообразно-умудренный брадатый муж – по надписи судя, художник Мисюрев, благость и мудрость вполне объяснимы: портрет – авто…
К третьему этажу изобразительное искусство иссякает, начинаются офисы. Я топаю на пятый – согласно добытым Джефом у подчиненных-“культурщиков” по моей телефонной просьбе сведениям, актерско-танце-вальная студия помещается под крышей, причем как-то хитро туда надо идти… через четвертый по коридору, так, кажется…
До четвертого цивилизация не добралась – ломлюсь бесконечным, извилистым, пустым абсолютно коридором: дырявый клетчатый линолеум, опадающая со стен штукатурка, незапертые двери в беспросветные неведомые комнаты. Висят провода. Сворачиваю, сворачиваю… Стремные места. Тупичок между тремя дверьми: на одной реликтовая металлическая табличка с давным-давно запрещенной кириллицей – “Служебное помещение”, на второй – грязный бумажный лист с надписью фломастером “Juristi”, за отсутствующей третьей – сортир. Пока я на манер витязя на распутье выбираю из предложенных вариантов, звонит мобила. Лера.
В сетевые и ролевые игры играют студенты и менеджеры, врачи и школьники, фотомодели и драгдилеры, писатели и читатели… притворяясь эльфами, инопланетянами, супергероями. Жестокими и бессмертными.В плену иллюзий жизнь становится космической одиссеей безумцев. Они тратят последние деньги, они бросают семьи и работу, они готовы практически на все, чтобы игра продолжалась.…Когда всемогущий Инвар Мос пошлет тебе sms, твое время начнет обратный отсчет. И останется только выбрать — охотник ты или жертва. Догонять или убегать.
Роман «Слава богу, не убили» — парадоксальная смесь жесткого детектива с плутовским романом, притчи с документалистикой, «чернухи» с «социалкой». Только в таком противоречивом жанре, по мнению автора, и можно писать о современной России и людях, живущих в ней.Полулегально обитающий в столице бедный провинциал оказывается участником головоломной интриги, где главный игрок — гламурный генерал-силовик, ездящий по Москве на розовом «хаммере», а на кону — миллионы серого нала в зеленой валюте. То, что из этого получается, способно насмешить, не может не ужаснуть, но главное — призвано заставить крепко задуматься о правилах, по которым все мы живем.
Новый роман рижских авторов продолжает линию их предыдущих книг. Перед нами отменный триллер, стремительно набирающий обороты и в итоге из детективного «квеста» с загадочными смертями и жуткими совпадениями перерастающий в энергичный «экшн».
Александр Гаррос и Алексей Евдокимов — лауреаты премии «Национальный бестселлер», авторы трёх романов, в которых жёсткая социальная публицистика сочетается с лихо закрученным сюжетом. «Чучхе» — сборник из трёх повестей, построенных целиком на злободневных российских реалиях. Мистический триллер тут встречается с политическим, интрига непредсказуема, а диагноз обществу безжалостен.
Карой Пап (1897–1945?), единственный венгерский писателей еврейского происхождения, который приобрел известность между двумя мировыми войнами, посвятил основную часть своего творчества проблемам еврейства. Роман «Азарел», самая большая удача писателя, — это трагическая история еврейского ребенка, рассказанная от его имени. Младенцем отданный фанатически религиозному деду, он затем возвращается во внешне благополучную семью отца, местного раввина, где терзается недостатком любви, внимания, нежности и оказывается на грани тяжелого душевного заболевания…
Вы служили в армии? А зря. Советский Союз, Одесский военный округ, стройбат. Стройбат в середине 80-х, когда студенты были смешаны с ранее судимыми в одной кастрюле, где кипели интриги и противоречия, где страшное оттенялось смешным, а тоска — удачей. Это не сборник баек и анекдотов. Описанное не выдумка, при всей невероятности многих событий в действительности всё так и было. Действие не ограничивается армейскими годами, книга полна зарисовок времени, когда молодость совпала с закатом эпохи. Содержит нецензурную брань.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.
Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.
«Наташа и другие рассказы» — первая книга писателя и режиссера Д. Безмозгиса (1973), иммигрировавшего в возрасте шести лет с семьей из Риги в Канаду, была названа лучшей первой книгой, одной из двадцати пяти лучших книг года и т. д. А по списку «Нью-Йоркера» 2010 года Безмозгис вошел в двадцатку лучших писателей до сорока лет. Критики увидели в Безмозгисе наследника Бабеля, Филипа Рота и Бернарда Маламуда. В этом небольшом сборнике, рассказывающем о том, как нелегко было советским евреям приспосабливаться к жизни в такой непохожей на СССР стране, драма и даже трагедия — в духе его предшественников — соседствуют с комедией.