Серая магия - [17]

Арка свода виднелась высоко над головой, и дневной свет проникал внутрь примерно на три корпуса лодки. Эрик призвал на помощь весь свой небольшой навык, чтобы удержаться посередине протоки на приличном расстоянии от каменных уступов, с которых свисали длинные зеленые водоросли. Сильно пахло морем, но к нему примешивался иной запах, не такой приятный.

Когда свет померк и стены начали смыкаться, Эрик подумал, что его выбор был не таким уж правильным. Но все равно он плыл вперед, даже когда уступы подошли так близко, что могли оцарапать. Потому что ему казалось, что впереди он видит проход пошире. Он был настолько уверен в этом, что последние несколько футов проталкивал лодку, отталкиваясь ложкой от скал как шестом. Послышался скрежет и он выплыл на освещенное пространство.

Высоко над головой, в проломе скал, виднелось небо и пыльные лучи солнца падали в спокойное озеро. Налево от Эрика был пляж, который он искал, на котором виднелся сухой белый песок гораздо выше уровня воды.

Когда киль лодки заскрипел по маленькому пляжу, Эрик перелез через тупой нос, вытащил легкое суденышко за собой. Запах моря здесь был такой же сильный, что снаружи пещеры, но чувствовался и другой запах.

Эрик целиком вытащил лодку из воды, перед тем, как исследовать окрестности. Добраться до пролома наверху не было никакой возможности. Но пляж поднимался в гору, и он пошел туда, потому что никакой стены в том направлении видно не было.

Сейчас ему по-настоящему хотелось пить, и чувство жажды только увеличивалось от звука набегающего на скалы моря. А он надеялся обнаружить на острове родник, или пресноводное озерко. Вспомнив про лимонад, который он пил так давно, Эрик провел языком по сухим губам.

Уклон пляжа шел вверх и привел его к темной расщелине. Эрик засомневался. Там было так темно, что мысль о том, что надо идти дальше, не очень-то радовала его.

В конце концов, он двинулся вперед, вытянув перед собой ложку, чтобы ощупывать дорогу. Расщелина оказалась узким коридором, который оканчивался колодцем. Только теперь, при свете кусочка неба над головой, он смог увидеть небольшие выступы и впадины, которые могли дать опору для рук и ног решительного скалолаза.

Прицепив ложку к поясу, Эрик полез наверх. Если бы не жажда, это восхождение вовсе не показалось бы ему трудным. Но теперь он мог думать только о пресной воде. Хотелось много воды, и как можно быстрее.

Подтянувшись последний раз, он вылез наружу и, тяжело дыша, упал на толстый ковер колючей травы. Морские птицы кричали громко и резко, их галдеж почти оглушал. И странный запах, который висел в пещере, здесь был еще сильнее. Он сел и огляделся.

Утесы, которые отгораживали остров от моря, были на самом деле внешними стенами гигантской чаши. Уступами они понижались в долину, центральная точка которой находилась чуть выше уровня моря.

Уступы местами были покрыты густой зеленой травой, в которой оставалось свободное место для сотен гнезд, старых гнезд, решил Эрик осмотрев ближайшее к нему. Если это место служило детским садом для морских птиц, то в настоящее время им не пользовались.

В самом центре круглой долины лежала большая круглая куча палок и мусора, которую могла собрать только какая-нибудь гигантская птица. Или там просто скапливался многолетний мусор из гнезд, сметаемый ветром?

Сейчас Эрика больше интересовал маленький родник, журчащий с уступа на уступ на противоположной стороне чашеобразной долины. Он был уверен, что такой тонкий ручеек вытекал не из моря, чего ему больше всего хотелось в этот момент.

Он начал обходить вокруг долины, не желая проходить более прямым путем мимо вонючей кучи в центре. Птицы продолжали летать и галдеть вокруг него, взлетая в воздух, когда он подходил, и снова садясь на уступы позади него.

Они были похожи, подумал он, на зрителей, собирающихся на обещанное представление. И он был уверен, что больше и больше птиц прилетало с моря и рассаживалось по верхнему краешку чаши. Но ни одна из них не налетела на него, пытаясь защитить старое гнездо. И он не боялся их присутствия.

Однако в воздухе висело ожидание, и предчувствия Эрика усилились. Теперь он заметил, что на верхних уступах гнезда сидели плотно, более свежие порции высушенного строительного материала лежали поверх распадающихся остатков старого, а на значительном расстоянии от центральной кучи не было маленьких гнезд, и широкие уступы были пусты.

Эрик дошел до ручейка и попил из сложенных вместе ладоней, откусывая хлеб с водой. Затем он поплескал себе на разгоряченное лицо и шею. С этой точки ему хорошо была видна куча в середине долины. И чем дольше он ее рассматривал, тем сильнее у него возникало подозрение, что это не отбросы со старых гнезд на верхних уступах, а само по себе большое гнездо, свитое специально такого размера и формы,

— Орлиное? — задумался Эрик, жалея, что не знает о птицах больше. Он вспомнил картинки в старом номере National Geographik с изображением южноафриканского кондора. Да, точно — это кондор! Они вырастали такими большими, что могли унести овцу. Значит это — гнездо кондора? Судя по их состоянию, все остальные гнезда были прошлогодние, может, и большое было такое же. Эрик сел и уставился вниз. Меньше всего ему хотелось спускаться и рыться в этой куче. Но, точно так же, как его притягивало с берега на остров, сейчас его притягивало к этому большому гнезду.