Серафим Саровский - [25]
Материалами Городового магистрата за 1776 год подтвердилась принадлежность Агафьи Фотиевны и ее сыновей к купеческому сословию третьей гильдии: «К сей челобитной вдава Агафия Фотеева дочь Мошнина вместо ее по ее велению сын ее курской третьей гильдии купец Алексей Машнин руку приложил»>{178}.
Сергей Ларионов писал о курском купечестве: «Купцы всякой день изключая праздничных и торжественных, торгуют в лавках в изрядно устроенных деревянных рядах; (каменныя ж начаты строится) как-то, всяким хлебом, всякими съестными припасами, напитками, всякого роду шелковыми и бумажными материями, сукнами галантереею, и всякими вещьми; словом без излишних прихотей можно пробавиться тамошними товарами без всякого недостатку. Кроме того, бывает два раза в неделю торг в понедельник и в пятницу, куда накануне на под торжище съезжаются из округи поселяны, с разными съестными припасами, хлебом, дровами и сеном и прочим, чего изобильно у них; для продажи или вымена, что им нужно самим»>{179}.
Вот что можно было увидеть в купеческой лавке Мескотинного ряда в 1777 году из «экзотических» товаров: «1 табакерка черепаховая с патретом… 16 пар чулок женских шелковых… 6 пуд. с половиною кофию… 5 ящиков помади… 8 ящиков духов… 200 кусков обоев… 2 пуда с половиною черносливу Хвранцузскаго…»>{180}
Крупы, сахар, чай были обязательны на торговых полках. Соль, муку, мясо и рыбу можно было купить в специально построенных торговых рядах. За порядком наблюдали выбираемые старосты и частные смотрители, рапортовавшие в магистрат о происшествиях, касалось ли дело гнилых апельсинов или торговавших «не своим изделием» крестьян>{181}. О торговых делах Мошниных можно судить по свидетельству Алексея Сидоровича на страницах дела Городового магистрата.
До переезда на Московскую площадь торговля проходила в надомной лавке, имевшей «выгоднейшее» месторасположение. Затем 3 марта 1766 года Агафья Фотиевна приобрела в Мескотинном ряду, располагавшемся около Красной площади, у курского купца Никифора Прокофьевича Расторгуева первую торговую лавку. Почти через десять лет Агафья Фотиевна увеличила торговые площади, купив соседнюю лавку купца Матвея Борисовича Прилепова. Покупка была оформлена 14 марта 1775 года>{182}.
«Имеет он (Алексей Мошнин. — В. С.) крепостные матери своей в старом мескотинном ряду две лавки под коими места в длину четыре, а поперек две сажени и десять вершков, строение во время бывшаго пожара згорело со всеми имевшимися в тех лавках товарами»>{183}. Имеется в виду пожар в торговых рядах в ночь с 25 на 26 августа 1781 года. Событие отрицательно сказалось на благосостоянии семьи. Если прибавить затраты на перенос дома, то можно понять, почему Алексей при постройке каменных лавок на месте пожарища «от приему места отказался по малоимуществу своему, ибо во оном ряду на выстройку лавки требовалась немалая сумма так, что и всего капитала своего едва бы достаточно на то было»>{184}.
Видимо, первые 1780-е годы стали для Мошниных тяжелыми. Когда 21 апреля 1785 года была опубликована Грамота на права и выгоды городам Российской империи с новыми размерами гильдийного капитала — а для записи в третью гильдию требовалось объявить капитал от тысячи до пяти тысяч рублей, — семейство Агафьи Фотиевны Мошниной перешло в разряд мещан. Но Алексей Мошнин не бросил торгового дела и даже купил у купца Афанасия Безходарного лавку в Овсяном ряду на Херсонской улице.
На месте пожарища начались работы по возведению каменных лавок. Лавочное место Мошниных застроили купцы Неронов и Крюков, которые, «будучи капиталистами приняли теперь места не для чего иного как только отдавать в найми»>{185}. В подтверждение новых капиталистических отношений Неронов, получив место в Большом гостином дворе, продал его купцу Алексею Фатееву. Летом 1790 года Алексей Мошнин, видимо окрепнув финансово, пытается вернуть лавочные места с оплатой строительных затрат, понесенных Нероновым и Крюковым. Он даже арендует одну из лавок на своем крепостном месте «за великую цену так, что едва на заплату оной получаемого на капитал прибытка достаточно бывает; а в содержании себя претерпевает великое изнеможение»>{186}.
Годовая тяжба закончилась победой Алексея Мошнина, и в июле 1791 года он получил ключи от двух каменных лавок. Но он не смог вернуть прежнего благосостояния и так и остался в мещанском сословии.
Выбыл в монашеский чин
Вероятно, в один из октябрьских или ноябрьских дней 1778 года Агафья Фотиевна и священник Ильинской церкви Петр Саввинович Колмаков благословили Прохора в путь для поиска иноческой жизни. В увольнительном аттестате, вероятно, был указан возраст Прохора и дано описание внешности. «Он был роста высокаго, около двух аршин и восьми вершков (около 180 сантиметров. — В. С.)… лицо у него было полное покрытое приятной белизной, нос прямой и острый, глаза светло-голубые, выразительные и проницательные, брови густыя, волосы на голове светло-русые и также густые. Лицо его окаймлялось густою окладистою бородою, с которою на оконечностях уст, или рта, соединялись длинные, густые же усы»>{187}.
По ревизским сказкам 1782 года, со слов Агафьи Фотиевны записано, что Прохор «779 г. выбыл в монашеский чин»
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.