Серафим Саровский - [172]

В следующую ночь сподобился он Божественнаго некоего посещения, и получив облегчение от болезни, в скором времени совершенно выздоровел.

1786 года Августа 13-го дня, по Указу Святейшаго Синода, пострижен он в монашество Строителем, Иеромонахом Пахо-мием, и дано ему имя Серафим. Приняв новое имя Ангельское, он отвратил очи свои, еже не видети суеты, и изменяясь изменением Божественным, направил путь свой внутренним вниманием и умным Боговидением к вечному солнцу правды, Христу Богу, имя Коего носил он непрестанно в сердце и устах своих; с горящим усердием он начал подвизаться о приближении любовию ко Господу, и деятельным образом узнал, что любовь возвышает ум наш к Богу, и Бог нисходит к нам, как и Сам Спаситель сказал: Любяй Мя, возлюблен будет Отцем Моим: и Аз возлюблю его, и явлюся ему Сам (Иоанн. 14, 21). Во время соборной молитвы с братиею, он предстоял Господу со вниманием, непоколебимо, как телом, так и духом.

1787 года в Декабре месяце посвящен он во Иеродиакона Преосвященным Виктором, Епископом Владимирским и Муромским. Приняв сие священное служение, он усугубил ревность и усердие к Господу Богу и к Святой Его Церкви, так что в продолжении трех лет со времени посвящения в сию степень, то находился он в чину чреды у поздней литургии, то служивал в ранних литургиях по разным храма обители, и после каждой службы занимался, то приведением в порядок Священной утвари, то попечением о чистоте олтаря. Усердие его к храма Божиим было столь велико, что часто целые дни препровождал в оных, следуя гласу Пророка: Изволих приметатися в дому Бога моего паче (Псал. 83, 11). Он там упражнялся в Богомыслии и чтении Божественных книг, и оттуда поучаяся Божественному разуму, собирал в ковчег сердца своего сокровище духовное.

Имея ум, очищенный от страстей, он неоднократно удостаивался духовных видений.

Будучи Иеродиаконом, он имел уже пустынную келлию, в разстоянии от монастыря в пяти верстах. В нее хаживал он для уединенной нощной молитвы, днем же всегда находился в монастыре.

1793 года Сентября 2-го дня посвящен он в Иеромонаха Преосвященным Феофилом, Епископом Тамбовским и Пензенским, при Строителе Пахомии. По получении новой благодати Духа Святаго, он еще с большею любовию стал подвизаться ради Господа Бога, полагая восхождения к Нему в сердце своем. Принося Богу безкровную жертву, он вместе с сим приносил и самого себя в жертву живу, святу, благоугодну Богови, словесное служение (Рим. 12, 1).

От непрестаннаго в церкви стояния, Отец Серафим получил опухоль в ногах. По причине каковой болезни, а более, по склонности к уединенной жизни и по любви к совершенному безмолвию, он начал просить у Настоятеля Иеромонаха Пахомия благословения на жизнь пустынную или отшельническую, в подражание древним пустынножителям. Получив от Настоятеля благословение, удалился в пустынную свою келлию в 1794 году осенним временем.

По вступлении в жизнь отшельническую, телесныя его упражнения состояли в возделывании гряд для саждения картофеля и других овощей, также в приготовлении дров для топления келлии. Чрез каковое трудолюбивое упражнение, и болезнь, бывшая в ногах миновалась. Душу же насыщал он чтением Священнаго Писания Ветхаго и Новаго Завета, Иоанна Лествичника, Василия Великаго, Ефрема Сирина, Добротолюбия и творений прочих Святых Отцев, очищая чрез сие мысль свою на Боговидение и творя ее зерцалом Духа Святаго. Правилом его в пустыне было: каждый день прочитывать по нескольку зачал из Евангелия и Апостола, и исправлять по Церковному Уставу весь порядок службы неопустительно без всякой перемены; в ночное время много занимался молитвою и поклонами; сон его был весьма короткий. Накануне какого-либо праздника или воскреснаго дня всегда приходил он в монастырь, где слушал вечерню, всенощное бдение и в самый праздник приобщался Святых Тайн у ранней литургии. После литургии до вечерни принимал в монастырской своей келлии приходивших к нему, пользы ради душевной, братию; старшим из них давал полезные советы, а младшим делал отеческия наставления. Во время же вечерни, взяв хлеба на неделю, возвращался в отшельническую свою келлию. Он имел обычай всегда приходить в обитель на первую неделю Святаго Великаго поста; во всю оную седмицу до субботы он ничего не вкушал, да и пищи приносить не приказывал. Живя в пустыне, такою объят он был любовию к воздержанию, что просил у Настоятеля благословения питаться одним картофелем и другими овощами, которые он сам садил у келлии своей; и после того питался три года одним картофелем, овощем и снитью. Некоторые из послушников обители хотели было с ним вместе жить; но не могши понести пустынной жизни и великих его трудов, возвращались паки в обитель.

Простираясь к вящему подвигу, он возымел ревность стоять на камне, в подражание Преподобному Симеону Столпнику. Камней, на которых он стоял, было два, — один находился в его келлии, другой в лесу на половинном разстоянии от обители к его келлии. Образ стояния его был таковый: на одном камне, что был у него в келлии, стоял он с утра до вечера, сходя с него только для принятия пищи, какую приносил ему усердствовавший к нему брат из монастыря; на другом же стоял с вечера до утра с воздетыми горе руками, взывая к Господу Мытаревым гласом: Боже, милостив буди мне грешному. В таковом подвиге он находился тысячу дней и тысячу ночей; от чего все тело его изменилось, волосы сделались на голове подобны войлоку, а в ногах получил болезнь, которая продолжалась до самой его кончины. Подвиг сей проходил он так тайно, что в продолжение его стояния никто не знал о сем. В последствии же времени открылся он о том некоторым из братии. Один брат, будучи поражен удивлением о таковом его подвиге, возразил старцу, что это превосходит силы человеческия; Старец же, указав ему на пример Симеона Столпника, присовокупил: сей подвижник благочестия сорок семь лет стоял на Столпе, а мои труды похожи ли на его подвиг? Тогда оный брат спросил старца: конечно, в этом подвиге для тебя ощутительна была помощь укрепляющей благодати? Иначе не достало бы сил человеческих, отвечал Старец; внутренно подкреплялся и утешался я тем небесным даром, который снисходит свыше от Отца Светов, и, помолчав, присовокупил: когда умиление есть, то с нами Бог.