Сепсис - [34]
— Так вам автограф? — вальяжно спросил Арнольд Николаевич, обдав Алексея запахом дешевого вина.
— Автограф? — пророкотал из-за спины Алексея бас. — Я ему сейчас автограф на морде его сытой оставлю.
Рассвирепев, Лекс, как бурлак, потянул нависшую гроздь. Неизвестно, чем бы закончилась эта разборка, но в глубине коридора распахнулась дверь, и в проеме появился Рудик. Следом за ним угрюмо, как неотвратимая беда, шли трое «бычков».
— Что за шум без драки? — Вроде бы шутливо спросил Дикий, но никого к веселью не расположил. Ледяной взгляд Рудика, помноженный на сумрачных охранников, подействовал вразумляюще. Тиски, сжимавшие Алексея, сами по себе ослабли, циркачи поникли и отступили.
— Ну пробил? — скосив рот к Алексею, негромко спросил Рудик. И, поймав утвердительный кивок, сделал миролюбивое лицо: — Все, ребята, разбежались… Кругом-бегом! Ничья у нас. Кто здесь за туза бубей? Ты, что ли, дядя? — спросил у Арнольда. — Ну, че забуксовал? Ты главный?.. На, — он сунул ему в кармашек фрака купюру, но кармашек оказался фальшивым. Купюра, как опавший лист, мягко опустилась на пол.
— Все, пацаны, кто старое вспомнит — тому шнифт вон! Пошли, Лекс.
Алексей возражать не стал. Понял, что Рудик уже что-то придумал.
Они вышли в темноту улицы. Алексей повернулся, намереваясь выведать планы Рудика. Но Дикий — выразительным сигналом — палец прикусил — дал понять, чтобы Лекс пока помолчал. Знал Алексей эту блатную азбуку. И только в машине расшифровал Дикий свой план.
— Трогай, Женек, — ткнул пальцем в спину водилы. Вытащив рацию, распорядился: — Штырь, ты с Гендосом тормозите здесь, пасите этого пацаненка. Как возникнет, выдергивайте — и ко мне. Только смотри, товар не портить. Он мне нормальный нужен, без валетов. Все, жду… Поехали ко мне, Лекс. Они туда его пригласят.
…Паренька привезли только в два часа ночи. Он был бледен, дрожал и, судя по запаху, обмочился.
— Что так долго телились? — спросил Рудик, оценивающе разглядывая подростка. — Не могли раньше слепить?
— Не могли, Дикий. Ты же запретил буром переть. Мы его шепотом взяли. С поезда.
— С поезда? — Дикий до этого выпил рюмку коньяку и держал лимон на закуску, но так и забыл закусить. — С какого поезда?
— Они его срочно отправили в… — Штырь усмешливо заглянул в железнодорожный билет, — …в Усть-Катав.
— Откуда такие погремухи городам выбирают? — возмутился Рудик, обращаясь к Алексею. Ожидал солидарности. А Лекс с взволнованным вниманием вглядывался в своего незадачливого палача… Нет, скорее, — в неудачливого. Дело-то свое он выполнил на пятерку. Мастерски выполнил!.. Смотрите-ка, вот такой недомерок мог враз разрушить жизнь. Даже не одну: и Влада, и дети тоже бы пострадали! Вот курва! Родители мои старались: растили, кормили, одевали, опекали, лелеяли… образование дали. И сам я упирался — школу посещал, музыке учился, в секции, как папа Карло до седьмого пота дрочился… Все это в трудах, с риском, с натугой. А этот — один зигзаг на велике сделал — и чуть было не накрыл пилоткой все усилия!
— Сколько тебе заплатили? — Лицо Алексея было перекошено гневом.
— Не скажет он тебе, Леха, в несознанку пойдет, — рассмеялся Рудик, морщась от дольки лимона.
— Не пойдет он в несознанку, — застенчиво вставился в разговор Штырь, держащий мальчугана за плечи. — Он уже по дороге раскололся… Мы с Гендосом решили: что время терять? Мы же его семьдесят километров вели. С ним до Губино двое дурбасов ехали. У одного — власть на боку: я портупею под мышкой у него просек… А в Губино они успокоились и вышли: решили, видно, что чист горизонт до… — он снова глянул в билет, — до Усть-Катава… Ну и вот: пока мы обратно ехали, решили у пацана про житье-бытье узнать. А он пацан золотой оказался. Ему даже банки ставить не пришлось. С ходу полный расклад дал, без восьмерок. Его на Алексея Юрьевича скорей всего Хохол надрочил — много на него набоек. Словечки разные, наколку на клешне и шрам над бровью — все прокоцал Венька. Конкретно, золотой он пацан! Так что, Хохол это.
— Хохол, говоришь, — с невеселой, но и одновременно торжествующей ухмылкой пробурчал Дикий. — Я же говорил тебе, Леха, что это Фауст. Свинью, сколько не отмывай, она в лужу попрется… Да, Павлушка, стал ты мне уже поперек горла. Костью…
— Так сколько тебе заплатили за твою… работу? — не унимался Алексей.
— Пять тысяч… — промямлили белые губы.
— Долларов?
— Пять тысяч рублей! Рублей! Я их отдам. Честное слово!
— Ах ты… сучонок! За сто пятьдесят долларов человеческую жизнь оборвать мог!
— Какую жизнь?! — искренне взмолился мальчуган. — Я никого убивать не собирался. Он сказал, что это маячок. Что вы… с его женой… ну… Что он за вами следить будет, когда вы его жену повезете? Извините меня, дядя! Я бабки отдам. Я больше никогда не буду так делать. Я даже на велосипед больше не сяду… Клянусь вам. — Он рыдал и поочередно смотрел на Алексея, на Дикого, гадая, кто из них — вершитель судьбы.
— Ладно, пацан, не ведись. Мы же не звери. Не съедим. Иди пока с дядей в ту комнату, попрыгай там. А утром мы тебя отправим… Утро вечера мудренее.
Пребывая в глубочайшем сомнении, мальчик подчинился и вышел с Гендосом. А Рудик, опрокинув рюмку в необъятную пасть, снова сморщился от лимона:
Джемма. Впервые я увидела Калеба, когда мне было двенадцать. Во мне тут же вспыхнула детская влюбленность, которая с годами переросла в юношескую. «Разве может детская любовь длиться несколько лет?» – спросите вы. «Может!» – с уверенностью отвечу я и докажу вам это своим примером. Калеб. Я не должен был влюбляться в младшую сестренку своего лучшего друга. Она была под запретом. Господи, да она была ребенком, когда я впервые ее встретил! Но девочка выросла и превратилась в прекрасную девушку, занявшую все мои мысли и сны.
Фрида получает необычное наследство после кончины бабули — должность ректора в Академии ведьм и колдунов. Когда-то Фрида была грозой академии и устраивала неприятности всем, кто окажется в радиусе поражения. Она и сама бы рада избавиться от наследства, да нельзя. Откажется — навсегда лишится магии. А в Академии сущее веселье. Педагог по зельям — первая любовь, колдун, который вытер о Фриду ноги. Попечитель и главный ревизор — бывший муж. А красавчик заместитель явно мечтает о должности Фриды и сделает всё, чтобы сжить нового ректора со свету.
Ольга Арнольд — современная российская писательница, психолог. Ее книга рассказывает о наполненном приключениями лете в дельфинарии на берегу Черного моря. Опасности, страстная любовь и верная дружба… Все было в тот год для работавших в дельфинарии особенным.
Бойтесь своих желаний, ибо они могут сбыться! Когда богач, красавец и мечта всех девушек Гоша Барковский предложил ничем не примечательной студентке Рите Тарасовой стать его подругой, ей следовало бежать от него со всех ног. Тогда она не поехала бы на дачу Барковских, не стала бы жертвой преступления, совершенного отцом Гоши, не потеряла бы счастье, семью и сам смысл существования… Монстры Барковские превратили жизнь девушки в череду сплошных бед – персональный фильм ужасов, и ей надо любой ценой остановить его…
Его ледяные глаза пленили моё сердце. А один танец переплел наши судьбы. Бал дебютантов должен был стать для меня дорогой к признанию, а стал тернистой и опасной тропинкой к мужчине, в чьих глазах лёд сменяется пламенем. Но как пройти этот путь, сохранить любовь и не потерять себя, когда между нами преграды длиною в жизнь?
Лина Томашевская приезжает на отдых в санаторий имени Ленина и словно попадает на машине времени в прошлое. Вскоре она становится свидетелем странной смерти московского журналиста и начинает понимать, что это тихое, на первый взгляд, место хранит страшные тайны. В девяностые здесь работала подпольная сауна «Черная роза», в которой бесследно исчезали юные девушки.Лина и ее верный приятель Башмачков начинают опасное расследование, нити которого тянутся в столицу.Все герои книги вымышленные, все совпадения случайны.Содержит нецензурную брань.