Сепсис - [3]
Коротким движением шатен опрокинул Бульдога и встал в стойку. Очень своевременно: те двое неслись на него — разъяренные, опасные. Но парень оказался мастером: через секунду и они оказались на полу. Им на помощь уже спешили вышибалы. И бармен вышел из-за стойки, помахивая бейсбольной битой.
Пришедшая в себя Влада со злорадством наблюдала, как тот высокий красавец разделался с ее обидчиком и с этими. Обернувшись, увидела бармена, приближающегося с какой-то дубиной. Она кинулась на спину толстяка, оседлала, как мустанга, и ухватилась за пышную шевелюру. Но прическа слезла с головы. Тогда Влада стала хлестать париком по лицу бармена. Тот завертелся на месте, отрывая обвившую его горло руку, тряс спиной, двигал плечами, скидывая непрошеную наездницу. Да еще эти шлепки его же париком — ослепляли, позорили.
Все это стало напоминать фарс. Защитник Влады уже разделался с вышибалами и спешил к ней. От дверей вдруг затрелил милицейский свисток: это швейцар отрабатывал свой хлеб. Словом — полнейшая комедия. Но тут очухался Бульдог. Достав нож, блеснул лезвием и вогнал его в спину шатена. Тот, не оборачиваясь, двинул локтем прямо в челюсть Бульдога, и — теперь уже основательно — вогнал его в забытье. Сняв со спины бармена вошедшую в раж Владу, шатен, держа ее на весу, поспешил к выходу.
— Скорее надо смываться. Вон, слышишь, патрульная машина.
Они поспешили к дороге. Влада испытывала необычайный подъем. Незнакомец с озорной встревоженностью оглядывался на играющий огнями бар.
Им повезло. Даже без отмашки синие «Жигули» остановились около возбужденной парочки. Плюхнувшись на задний диван, они снова озорно переглянулись и рассмеялись.
— Куда ехать, если не секрет? — пошутил водитель, внеся свою лепту в их настрой.
— Вперед, шеф, куда угодно, только вперед!
Уже в машине состоялось запоздалое знакомство. Места на заднем сиденье было достаточно, но они сидели, тесно прижавшись, игнорируя свободное пространство. Им было очень хорошо и очень весело.
— Дашоэтоумэнэтакое?! — недовольно повертел плечами Алексей, повторяя известную миниатюру Петросяна. Он сунул руку под куртку и ощупал поясницу. Поднес ладонь к лицу и недоуменно нахмурился.
— Шо это у мэнэ такое? — удивленно повторил он, но уже не пафосно, а со скрытой тревогой. — Откуда кровь? Измазался, что ли?
Но для «измазался» крови было много. И это была еще теплая кровь.
Влада отодвинулась и тоже просунула руку под куртку Алексея. И, как ужаленная, вскрикнула: рубашка и даже пояс брюк были пропитаны чем-то теплым и липким.
Алексей пока еще храбрился, но бодрость шла на убыль. Даже в полумраке было видно, что лицо его побледнело.
— Скорее в больницу! — закричала Влада и для убедительности потеребила водителя за плечо. — Скорее!
Когда подъехали к больнице, Алексей уже был плох. Сунув водителю деньги, он неловко, словно высвобождаясь из тенет, вылез из машины и, опершись о готовно подставленные плечи Влады, зашагал к приемному покою. Она бережно обняла его за талию, стараясь не касаться раненого места. Не потому, что боялась замараться, а чтобы не потревожить рану. А он наклонился к ее ушку и прошептал:
— Если честно, я могу и сам дойти, но когда есть возможность обнять… Извини, я немного притворяюсь. Извиняешь а, Злата?
Влада не стала исправлять, никак не ответила. Игривости Алексея не разделяла. Она вообще боялась крови, а в таком количестве…! Странно, что сама она не потеряла сознания.
…Врач озабоченно осмотрел рану:
— Валентина, обработай и наложи повязку… Ты, приятель, под звездой родился. Рана глубокая, нанесена в самое средоточие жизненно важных органов, но ничего не задето… Под счастливой звездой, — повторил он. — Как фамилия?
— Бравин. Алексей Бравин.
В ординаторской врач набрал «02».
Патрульная машина лихо тормознула у входа в «Черевички».
— Убег бандюга! — Швейцар зло тыкал пальцем в сторону, куда уехал синий «жигуленок». — Нахулиганил, витрины побил и смылся, сволочь!
Пэпээсовцы, однако, не вслушивались в ворчания швейцара. Вошли в зал с поспешной деловитостью. Зрелище было впечатляющее: трое мужчин все еще пребывали в нокауте. А двое других, охая и морщась от боли, зализывали увечья. Бармен минутой раньше поднял нож Бульдога и упрятал его в простенок, за буфет. Там у него была «нычка»: тайник, где он прятал левый приработок от своих работодателей.
— Сколько бандюгов-то было? — озадаченно оглядывал арену милиционер.
— Трое или четверо… — неуверенно привирал бармен.
Но один из бульдогов гневно осек:
— Один он был… Да баба еще с ним была. Но он один был.
— Один?! Как же один мог столько бизонов порушить? — недуменно хмыкнул пэпээсовец. — Или здесь одни толстовцы: он вас по правой, а вы ему левую? Так, что ли?
— Да не… — юлил Бульдог. — Мы, во-первых, по одному выходили. И потом… он же клиент. Как на клиента руку поднять? И вообще… он какой-то каратист или самбист.
— Боксер он, — подал голос один из клиентов, — боксер, Бравин Леша.
Пэпээшник обернулся к напарнику:
— Иди, сообщи: Бравин.
Тот спустился к машине и включил рацию:
— Аллэ, дежурный. Здесь семнадцатый. В «Черевичках» хулиганство злостное, с пострадавшими и материальным ущербом.
С детства Катерину преследуют страхи и несчастья. Сначала, на глазах девочки, бандиты зверски убивают родителей. Катя попадает в приёмную семью, где всем управляет жестокая и деспотичная тётя. Потом первое искрение чувство оборачивается новым испытанием - любимый оказывается на зоне. Разочарованная и растерянная девушка, с головой кидается в водоворот замужества, пытаясь забыть прежние неудачи. И только неожиданная встреча с прошлым заставляет Катерину переосмыслить настоящее и перестать боятся будущего..
В романах Ольги Погодиной-Кузминой роковая страсть переплетается с политикой, политика — с большими деньгами, а большие деньги требуют крови. Писателю удалось создать объемную, полную и захватывающую панораму России «нулевых» и начала «десятых» со всеми ее — иногда кажущимися неразрешимыми — социальными, нравственными и историческими противоречиями.«Сумерки волков» завершают трилогию, начатую романами «Адамово яблоко» и «Власть мертвых».
Россия. Наши дни. Успешный молодой человек Алексей Разанов влюбляется в девушку, в которую ему нельзя было влюбляться по многим причинам. Но он встретил её и полюбил. Вначале они пытались бороться со своими чувствами, затем с тем миром, в котором живёт Ольга Леоновская.И он, и она знают, что ожидает их впереди – жестокий мир криминала и спецслужб сильнее, – но они дали себе право на надежду быть вместе, право на любовь…
Поссорившись с женой, я решил уехать от неё в свой загородный дом. Мне было необходимо побыть одному, потому что ссора неизменно порождает печаль. Но именно печаль дала мне понять, насколько я одинок без неё.Если бы я знал, что случайно встречу ту, которая была удивительно на неё похожа. Если бы я мог тогда предвидеть к чему это все приведёт.Если бы я тогда понял, что к каждому сентябрю у меня был цветок.И какими могут быть они, цветы к сентябрю.
Лейтенант Александр Колтон и Фебрари Оуэнс начали встречаться, когда учились в старшей школе. Каждый в маленьком городке знал, что они были предназначены друг другу с первой встречи. Но Феб разбила сердце Колта, когда ударилась во все тяжкие и попала в беду. Колт отомстил мужчине, который обидел Феб, но даже несмотря на то,что ради нее он рискнул всем, Феб оставила его и уехала из города.Пятнадцать лет спустя Феб возвращается, чтобы помочь управлять семейным баром. Но пропасть между ней и Колтом настолько глубока, что все знают: им никогда не быть вместе.Пока неизвестный не начинает убивать людей, имеющих отношение к Феб.
Иногда, вопреки нашим ожиданиям и желаниям, появляется прошлое и таращит свои мёртвые белёсые глаза. И тогда кажется, что крутишься на карусели, которую невозможно остановить.