Сентябрьские огни - [58]

В механизме робота что-то щелкнуло. Исмаэль заметил, как лапы снова стремительно потянулись к ним. Юноша схватил Ирен и пустился бежать, толком не представляя куда. Они мчались во весь дух по галерее, окаймленной двумя рядами дверей, открывавшихся, когда они пробегали мимо; с потолка свешивались какие-то фигуры.

— Быстрее! — крикнул Исмаэль, услышав позади скрежет приводных тросов.

Ирен оглянулась. Клыки безобразной копии ее матери щелкнули в двадцати сантиметрах от лица девочки. К нему потянулась пятерня, увенчанная острыми, как иглы, когтями. Исмаэль дернул Ирен за руку и втолкнул в первую попавшуюся дверь. И ребята очутились в большом зале, погруженном в темноту.

Девочка упала ничком на пол. Исмаэль захлопнул за собой дверь. Когти робота — пять смертоносных стрел — вонзились в дверное полотно.

— Господи… — вздохнул юноша. — В другой раз…

Ирен подняла голову. Ее лицо было белым, как бумага.

— Ты цела? — спросил Исмаэль.

Она кивнула, оглушенная, и оглянулась вокруг. Стена книг вздымалась вверх, устремившись в бесконечность. Витая вавилонская башня, сложенная из тысячи и тысячи томов, представляла собой настоящий лабиринт с лестницами и переходами.

— Мы в библиотеке Лазаруса.

— Надеюсь, тут есть второй выход, поскольку я не собираюсь выяснять, что творится там… — сказал Исмаэль, указывая назад.

— Должен быть. Думаю, есть, но не знаю где, — ответила Ирен, направляясь в середину зала. Тем временем Исмаэль запер дверь, использовав ножку стула в качестве засова.

Если баррикада продержится дольше двух минут, то он, без сомнений, поверит в чудеса, решил юноша. Ирен что-то пробормотала за его спиной. Исмаэль повернулся: подруга стояла у письменного стола и рассматривала какой-то древний фолиант.

— Тут кое-что интересное, — сказала она.

У него появилось нехорошее предчувствие.

— Положи эту книгу.

— Почему? — удивленно спросила Ирен.

— Положи ее.

Девочка закрыла фолиант и положила его на стол, как он велел. Золотые буквы на переплете сверкнули в отблесках огня в камине, обогревавшего библиотеку: «Doppelgänger».

Едва отступив от стола, Ирен почувствовала, как пол зала заходил ходуном под ногами. Пламя в камине поблекло, и книги на выстроившихся бесконечными рядами полках, затряслись. Девочка бросилась к Исмаэлю.

— Какого черта?.. — Он тоже уловил сильный гул, казалось, исходивший из самых глубин дома.

Вдруг книга, которую Ирен оставила на письменном столе, резко открылась. Огонь в очаге погас, замороженный ледяным дыханием. Исмаэль крепко обнял девочку и прижал к себе. Одна за другой книги начали падать с высоты, словно их сталкивали с полок невидимые руки.

— Тут кто-то есть, — прошептала Ирен. — Я чувствую…

Ветер начал медленно перелистывать страницы книги. Исмаэль смотрел на листы древнего фолианта, светившиеся сами по себе, и неожиданно заметил, что буквы слово за словом испаряются, образуя облако черного газа. Оно повисло над книгой, постепенно оформляясь. Расплывчатый поначалу силуэт поглощал предложение за предложением, строчку за строчкой.

Силуэт обрел плотность. Он внушал мысли о привидении, наполненном чернилами и парившем в пространстве.

Черное облако расширилось, казалось бы, из пустоты возникли руки, ноги и туловище. Из тени вылепилось непроницаемое лицо.

Ирен с Исмаэлем, скованные ужасом, с дрожью наблюдали за этим преображением. Вокруг чернильного силуэта смыкали ряды другие формы, другие тени, которые восставали к жизни со страниц упавших книг. Мало-помалу перед потрясенным взором ребят развернула шеренги целая армия призраков: тени детей, стариков, дам в непривычных нарядах… Они все казались заблудшими душами, слишком немощными, чтобы набрать необходимый объем и форму. Лица, безучастные и безвольные, искажала мука. Глядя на них, Ирен подумала, что перед нею выстроились потерянные души десятков существ, опутанные заклятием черной магии. Они простирали к ребятам руки, умоляя о помощи, но их пальцы развеивались прозрачной дымкой. Ирен кожей ощущала ужас кошмара, терзавшего несчастных.

В течение коротких секунд, что длилось видение, девочка гадала, кто они, эти тени, и как очутились тут. Может, однажды они беспечно и неосторожно пришли в особняк, как сделала она сама? На миг она испугалась, что узнает мать среди проклятых душ, детей ночи. Но одним движением Тень обратила их слабые призрачные тела в смерч из мрака, закружившийся по залу.

Тень открыла пасть и поглотила все до единой души, забрав последние силы, еще теплившиеся в них. Вслед за их исчезновением наступила мертвая тишина. Затем Тень подняла веки. Ее глаза метали молнии, озаряя темноту багровыми вспышками.

Ирен закричала, но ее голос потонул в грохоте, сотрясшем Кравенмор. Одно за другим все окна и двери особняка наглухо захлопывались. Исмаэль прислушивался к эху, глухо прокатившемуся по сотням галерей Кравенмора, осознавая, что надежда выбраться из дома живыми улетучивается как дым.

Только из одной щелочки сквозил тонкий, как игла, луч. Он пронзал темноту под сводом потолка — слабая ниточка света, протянутая под куполом зловещего циркового шатра. Исмаэль зацепил взглядом этот единственный луч и, не медля ни секунды, схватил Ирен за руку и наугад повел ее в конец зала.