Сентиментальный детектив - [57]

Я ведь откупаюсь твоей Клавдией, от Лешки. Чтобы сохранить нашу любовь, я откупилась.

Наши нынешние каноны разрешают завезти себе любовника. Моральное осуждение не предполагает уголовного преследования. Казалось бы, чего мне бояться?

Но существует заповедь «не прелюбо сотвори» Я нарушила ее. И вот теперь потихоньку начинаю осознавать и понимать себя. Знаешь, что меня гложет? Я захотела свой поступок выдать за моральный., считать его примером более высокой культуры, завтрашнего дня.

Но, поскольку мы живем сегодня, других-то социальных отношений нет, значит, я воровка. Посуди сам. Я ведь молчу, перед его родителями, перед своими родителями молчу, и буду молчать. Была у тебя, детям сказала, что проведу весь месяц у Зои, она якобы больна. Так, что может быть для мужа это и морально в какой-то степени (был с ним договор), а для детей и родителей аморально.

Фу, кажется, немного разобралась.

Прелюбодействуй, раньше говорили монахи, но ходи на исповедь. Надеюсь, ты мне отпустишь мои грехи.

И в то же время, согласись, нет такой благородной идеи, которая одна может, оправдать сразу все поступки людей. Я поставила всего лишь подпорку, под нашу любовь. Хватит ли ее?

Вот и вся моя жертвенная теория – она агрессивна. Мой идеал и сегодняшние реалии, разошлись далеко друг от друга. Прости меня еще раз. Перед трибуналом истины все равны. Мне кривить сейчас перед тобой нет смысла.

Я молю, чтобы ты вытянул счастливый билет и, несмотря на предсказания всех пяти центров где ты побывал, какой-нибудь местный искусник вылечил тебя. Чудо бывает.

Но ты можешь себе представить наши дальнейшие отношения? Я пока нет. Поэтому, позволь мне принять обет целомудрия и добровольного монашества, аскезы, чувственного, плотского, пожизненного поста. Я хранила тебе в душе верность все эти пятнадцать лет, поэтому хочу сейчас уйти в отказ от чувственных наслаждений. От своей доли, я отказываюсь в ее пользу. Хочу испытать на прочность нашу любовь. Хочу знать, выдумала ли я тебя или действительно есть что-то высокое в этой жизни. Не мажь дегтем мои ворота.

Прощай, мой любимый. Мой единственный и ненаглядный.

Лешка мне рассказал, что ты поступил благородно, с той девицей с белым шарфом, у которой работал водителем.

Ты защищал честь своей сокурсницы, и тебя здорово поколотили за это. А потом ты отомстил и попал под следствие. Поэтому тебя так долго не было.

И еще он говорил, что по своим каналам слышал об этом дохлым деле. Эта девица, являлась дочкой подпольного миллионера. Там рядом был налажен канал переправки за бугор алмазов. А ты вместе с каким-то пижоном, случайно всю игру Петровке поломал».

Скударь мрачно смотрел в потолок. Арина им райские условия собирается создать. А он идиот, оставил еще Клавдии комнату на Тишинке. Пусть бы если хотели, бегали и прятались по квартирам, пока детей нет. Или лучше по кустам. На Харлее не очень удобно. Климат не тот. А в Копейке… Хоть тут немного бальзама на душу… Скударь подумал, о том, что благо, которое собирается навязать Арина, Клавдии, быстро превратится в свой антипод, и отравит все их отношения, создавая реакцию взаимной ненависти. О..о! Тещу вы, голубчики, мою еще не знаете! Она вас быстро с неба на грядки опустит.

Орел! На Харлее будешь мешки с цементом на горбу возить.

А высшая правда жизни заключается в самом бытии. И ни в чем ином, даже не в любви. Сейчас он знал, эту новую и последнюю, самую верную истину. Трагично само существование человека, этой мыслящей материи, сознающей конец своего бытия.

Глава XV

«Пишу тебе урыками.

Ну, так вот. Все идет у них, у Лешки с Клавдией по плану. Он приехал за ней на своем Харлее и увез ее за город. Я его спрашиваю, как дела на ответственном фронте? Он помялся и отвечает:

– Я как приторможу, она ко мне грудями прижмется. Я ее соски так и чувствую. Так всю дорогу и ехал, разгонюсь, потом торможу. Ей тоже кажется, нравится.

Я его про такой интим не спрашивала. Толстокожий, он не чувствует грань, за которую в разговоре переступать нельзя. Чудак, другой бы промолчал, а он мне рассказывает, все до последнего нюанса.

Пока он ее с ветерком возит.

Я сейчас собралась к тебе, на всю ночь и спрашиваю как дела? Лешка отвечает, что ты с Клавдией живете врозь последние два года. Клавдия, мол, совсем дошла, истосковалась по мужику. Ждет, говорит Лешка, пока он проявит инициативу и куда-нибудь ее поведет.

Приглашала она его к себе, на квартиру, но он отговорился, что мотоцикл нельзя на улице оставлять. Угонят. Я ему сказала, что он правильно поступил, не надо форсировать события. Одного боюсь я, что Лешка, проводив тебя, помчится прямо к ней. Не знаю, простишь ли ты мне вольность мою, но так обстоят дела.

Проблема ведь не в том, чтобы положить Клавдию в постель с ним, а в том, чтобы подготовить к мысли, что ей придется делить одного мужчину на две семьи. А для этого надо, чтобы она влюбилась в него. Иначе ничего не получится.

Вчера они сидели в загородном ресторане. Спрашиваю, о чем ты с нею разговаривал?

Лешка отвечает, что сначала меню изучали, потом смотрели друг на друга, и у него непроизвольно взгляд соскальзывал ей в промежуток между грудей. Она заметила это. Потом они немного потанцевали. Он по своей привычке оперативника, зыркал по сторонам изучая публику. Там сидели какие-то молодые девчата, определенного ремесла. Одна даже ему подмигнула. Клавдии это не понравилось. Девчонки-то были намного моложе ее. Она предложила уйти и даже обиделась на него.