Сенсетивы Галана - [12]

Когда я клал перед собой на верстак брусок дерева, полученного мной с Варкена, я не ставил перед собой задачи поразить кого-либо своей безудержной фантазией, наоборот, мне хотелось только одного, скрупулёзно повторить математически точные формы древнего, классического трехногого табурета-креана, кресла-рало или дивана-раломан. Когда я был ещё юношей и был жив мой отец Даймонд Мерк, мы тоже мастерили с ним мебель, словно заправские краснодеревщики, только без всяких пил, рубанков и стамесок, пользуясь одной только сенситивной Силой, но ту мебель, которая стояла в моём ратане, мне пришлось изготавливать вручную, тщательно подгоняя каждую деталь и склеивая деревянные заготовки особым клеем так, как это делали мастера в глубокой древности.

Может быть именно поэтому те несколько комнат в моей варкенской каюте, интерьеры и мебель которых я изготовил собственноручно, были мне так дороги. Кресло, подлетев к резным дверям ратана, собранным из двух с лишним тысяч фигурных, инкрустированных серебром и золотом, брусочков, встало, как вкопанное. Оно подчинялось моему строжайшему приказу никогда не переступать порога некоторых комнат. Рунита недовольно поёрзала на нём, но оно не только не пошевелилось, но даже не ответило на её вопрос, в чём дело. Чтобы она не гадала о том, с чем связана эта внезапная остановка, я подал ей руку и сказал вполголоса:

– Рунни, любимая, пойдем со мной. За этими дверями ты увидишь уголок настоящего Варкена. Так называется мир, в котором я родился и вырос, и который был вынужден покинуть в то время, когда был примерно твоего возраста. В моём ратане нет мебели галактов, зато ты сможешь увидеть то, что руки у старины Дорси прилажены к телу как надо, ведь всю мебель в этой и ещё нескольких комнатах, я сделал сам.

Рунита быстро вскочила с летающего кресла, схватила меня за руку и потащила к дверям. Я распахнул их и она восторженно ахнула. Моей невесте очень понравилась простота и ясность варкенского дизайна, его изысканная утончённость и законченность линий. Она вошла внутрь ратана, прижала руки к щекам и остановилась, молча глядя на большой квадратный штандарт, висящей на противоположной стене за просторным буаном. Он был пошит из фиолетового, искрящегося байланга, ткани похожей на бархат. Это был варкенархор, самый обычный клановый штандарт, на котором, посередине, был вышит серебряными нитями различных оттенков, от сверкающего полированным серебром до синевато-черного, парящий скальный сокол-чар, тотем моего клана.

Справа от сокола-чара были вышиты золотом двадцать семь больших иероглифов, а слева триста девять малых, – символическая история моего клана, описывающая восемьдесят четыре тысячи шестьсот сорок пять лет его жизни. Не знаю почему, но Рунита смотрела на сокола-чара, как завороженная и только тогда, когда я обнял её за талию, сдвинулась с места и спустилась в буан, просторное квадратное углубление в полу, служившее для того, чтобы хозяева могли усадить за стол гостей своего хольда и побеседовать с ними. В тот момент стол не был поднят из-под пола и я просто усадил свою невесту на раломан, покрытый мохнатым, зеленовато-бурым, толстым и упругим ковриком варкенского живого мха, прямо напротив большого экрана супервизио, замаскированного под панно из солопласта. Ну, а поскольку темпоральный барьер являлся непреодолимой преградой для суперволн, то мне пришлось пустить видеозапись, чтобы показать Руните то, что за его пределами существует огромная галактика, а в ней есть звёздная система Трёх Лордов и мой Варкен.

Этот обзорный видеофильм подготовила для меня Бэкси и смонтировала его так, что поначалу шли кадры, показывающие общий план галактики, но её диск не очень-то впечатлил Руниту и она, почему-то, продолжала смотреть на варкенархор почти не отрываясь и перевела свой взгляд на трехмерный экран только тогда, когда я сказал ей:

– Рунита, так выглядит наш общий мир, – Обитаемая Галактика Человечества, если на неё смотреть с огромного расстояния, а сейчас ты увидишь ту планету, на которой я родился, мой ледяной Варкен и мою родину, остров Большой Антал, на котором моему клану принадлежит его большая половина, – Горный Антал. Увы, но мне не суждено когда-либо привезти тебя в этот прекрасный и величественный мир льда, островов, вулканов и круглых городов за высокими стенами.

Трёхмерная картинка на экране дрогнула и мы, словно бы полетели вперёд. Я присел на деревянный, полированный пол, собранный из фигурных дощечек, и, стараясь не касаться рукой коврика варкенского живого мха, положил руку на колени Руниты. Варкенский живой мох это самый удивительный обитатель Варкена после Серебряной Туники, – сухопутный моллюск-телепат с мягкой и гибкой мохнатой раковиной, который способен чувствовать малейшие перемены в настроении человека и показывать это всем. Как только моя возлюбленная села на небольшой, двухместный раломан лакового дерева с низкой спинкой, он моментально выбросил из себя тысячи своих цветов-глазков на тонких и упругих стебельках светло-зеленого цвета. Его цветочки тотчас загорелись спокойным, небесно-голубым цветом, что прямо говорило мне о той безмятежной радости и покое, которые заполнили душу Руниты в этот, ответственный для меня, момент. Имея под рукой такой детектор настроения, легко разговаривать о делах.