Сэндсторм - [83]

– Вообще-то, он в Каире.

– Я так и знал! – Фостер стукнул по столу кулаком. – Вся эта болтовня насчет Мурада… Он, должно быть, и не собирался перебегать к нам. Вы планируете похитить его, правильно?

– На меня наседает «Моссад», – проговорил Дауни, который в первый момент опешил от изумления, но быстро спохватился и сделал вид, что поражен проницательностью Фостера. – Хотят устроить обмен.

– Чего ради нам меняться с израильтянами? И потом, с какой стати им понадобился ваш полковник?

– Сирийцы обладают ядерным оружием, а Бутросу известны все подробности.

– Что?!

– Открою вам один секрет. Сирийцы ухитрились стащить у израильтян самонаводящуюся ракету и несколько ядерных боеголовок.

– Господи! – Фостер нахмурился, пожевал губу, потом спросил: – А какова все-таки роль Чарли?

– Хотите с ним поговорить? – справился Дауни. Фостер заколебался, взглянул на часы, призадумался, затем кивнул.

Фостеровский «БМВ» решено было оставить в гараже посольства. Дауни без труда убедил Фостера, что гораздо разумнее и безопаснее будет взять одну из посольских машин.

Он выбрал темно-зеленый «форд-темпо», который, подобно большинству автомобилей из посольского гаража, имел корпус повышенной прочности и пуленепробиваемые стекла.

Сразу за воротами Дауни остановился, чтобы проверить, как работает связь. У девицы, которая дежурила на радиостанции, был такой голос, словно она что-то жевала, что, впрочем, не помешало ей мгновенно откликнуться на вызов. Дауни рассказал девушке старую байку про погонщика верблюдов, которому никак не удавалось переспать с женщиной; она хрипло рассмеялась, улыбнулся и Фостер. Дауни уловил запах виски. Все же Фостер выпил – наверно, для храбрости.

На максимально разрешенной скорости они покатили вверх по течению Нила, мимо острова Рода и ярко освещенного дворца Маньял. На южной оконечности острова купался в лучах прожекторов дворец Манистерли, за которым располагался знаменитый Пилометр, утративший сегодня всякую практическую ценность и превратившийся в туристическую достопримечательность. У Дауни мелькнула шальная мысль, что если Нил когда-нибудь разольется вновь, это произойдет потому, что либо израильтяне, либо ливийцы взорвут Асуанскую плотину.

Полчаса спустя роскошные отели остались далеко позади; дорога вела через кварталы складов и фабрик.

Узкие улочки загромождали здоровенные грузовики, одни из них ожидали погрузки, другие разгрузки, которые должны были начаться пораньше с утра. Дауни заметил, что Фостер сидит прямее прежнего. По всей видимости, тот начал трезветь.

– На таком расстоянии от посольства рация бесполезна, – сказал он. – На связь выйти не удастся.

– Ничего страшного, – успокоил Дауни.

Еще примерно с полчаса они кружили по узким улочкам, сворачивали в проулки и вдруг очутились у реки, проехали через пустырь, миновали стоявшую на приколе у берега ржавую баржу, увешанную гирляндами лампочек. Фостер заерзал на сиденье.

– Уже скоро. – Дауни свернул в переулок между двумя кирпичными домами, притормозил, остановил машину под высоким деревянным шестом, на конце которого болтался фонарь, заглушил двигатель и вылез наружу.

Фостер последовал за ним. Они направились по грязи туда, где плескались в темноте нильские воды. В прохладном воздухе витали запахи ила, испражнений и гнили. Вдоль дорожки стелился туман. Фостер поскользнулся, приупал на колено, выругался. Из мрака проступило нечто огромное, вытянутое в длину; при ближайшем рассмотрении оказалось, что это баржа – из тех, что доставляли в город известняк из карьера, расположенного выше по течению. Дауни двинулся в сторону ее носа. Вода, казавшаяся во тьме этакой черной маслянистой массой, текла мимо баржи в направлении моря.

Шагая следом за Дауни, Фостер различил впереди перекинутый с борта судна на берег узкий мостик. Путь к тому преграждал забор, поверх которого была натянута колючая проволока; в заборе имелись ворота. Дауни достал из кармана ключ, вставил его в замок, открыл ворота, жестом пригласил Фостера пройти, затем прошел сам, затворил створки и просунул руку сквозь сетку, чтобы повернуть в замке ключ.

– И что же тут делает Чарли? – справился Фостер.

– Читает. Спит. Прячется от нас с вами, – Дауни, ступив на мостик, указал пальцем на баржу. – Она стоит здесь с полгода. Владельцы переругались, а судно ржавеет.

Фостер осторожно встал на мостик. Похоже, тот отличался известной прочностью. В темноте закричала ночная птица; на мгновение Фостеру почудилось, будто он слышит голоса, приглушенные, неразборчивые, доносящиеся откуда-то издалека. Тем временем Дауни поднялся на борт баржи, его каблуки зацокали по стальной палубе. Он повернулся и протянул Фостеру руку. Тот инстинктивно ухватился за нее и только тут заметил в глазах Дауни холодный блеск. Едва коснувшись пальцев своего спутника, Фостер отдернул руку и опустил ее в тот карман, где лежал пистолет. Дауни рванул Фостера за пиджак и одновременно ударил мыском башмака по колену. Фостер потерял равновесие, упал, ударился затылком о палубу, однако умудрился все-таки вытащить пистолет и нацелить его в жирное брюхо Дауни. Слишком поздно! Дауни пнул Фостера, тот выронил пистолет и получил еще один пинок – в лицо, как и первый. К горлу подкатила тошнота, из сломанного носа закапала на белоснежный воротничок рубашки кровь.