Сэндмен Слим - [89]

Магазин «Бенелли» пуст. Я срываю веревку с плеча и бросаю дробовик на пол, одновременно вытаскивая кольт и «Ле Ма». Затем делаю шаг в сторону и один раз стреляю из кольта. Пуля бьет «Твигги»[113] в основание шеи, и девушка замирает. Армия пауков превращается в пыль.

Золотая Стража сдерживает натиск убийц Авилы, но мне надо вырваться отсюда и попасть в задние комнаты, чтобы найти там Видока и Аллегру. Все, что остается – только опуститься пониже и затеять дикую пальбу. Я гораздо быстрее, чем кто-либо в Авиле, поэтому, пригнув голову, ныряю прямо в гущу перестрелки. Со стороны может показаться, будто я напуган и стреляю наугад, но я тщательно прицеливаюсь и убиваю последних магов, которых удается заметить в толпе.

Что-то бьет меня в колено. Его будто охватывает огнем. Нога подгибается, и я падаю, успевая свернуться калачиком, чтобы не удариться лицом. Затем озираюсь и вижу еще одного мага в десяти ярдах[114] от меня. Это огромный, древний и грузный мужчина. Он мог бы работать дублером Лоуренса Тирни[115]. Я вскидываю кольт и спускаю курок. Щелк! Черт… «Ле Ма» делает то же самое.

Будь у меня хотя бы тридцать секунд, я смог бы подняться и выпнуть голову «Лоуренса» в Аргентину. Но у меня нет тридцати секунд. Старик так близко, что я чувствую, как внутри у него нарастает энергия заклинания. Он уже начинает выкрикивать магическую формулу, как вдруг его яремная вена взрывается.

Что-то, выглядящее как размытое пятно, напрыгнуло на него сверху и рвет ему глотку. Затем впивается когтями в грудную клетку и разрывает, как вареного омара. «Лоуренса» больше нет. Убившее его существо разворачивается, хватает меня за лодыжку и тащит за рояль в углу комнаты. Я выворачиваюсь, как могу, выхватываю из-за спины «браунинг», но тут существо оборачивается ко мне. Курок уже падает на боёк, когда я понимаю, что сокрушитель ребер – это Кэнди. За мгновение до выстрела я выкручиваю руку, и пуля уходит в потолок.

– Скучал по мне? – спрашивает Кэнди.

Она покрыта кровью с головы до ног, но мне не хочется об этом думать.

– Как ты сюда попала?

– Шла через лес, увидела черные грузовики и запрыгнула на один из них.

Никогда еще не видел нефрита в настолько озверевшем состоянии. Ногти Кэнди изогнулись и превратились в толстые когти. Глаза – тонкие красные щелочки в море черного льда. Губы и язык такие же черные, как глаза. Нижняя часть лица слегка изменилась: будто выросли лишние зубы, или те, что были, стали острее и шире. Теперь у нее полный рот красивых белых акульих зубов. Она – самое прекрасное, что я видел за одиннадцать лет. Я хочу детей-монстров от нее прямо здесь и сейчас. Но что-то взрывается поблизости, кто-то орет, и я вспоминаю про Конец Света и своих друзей.

– Вероятно, Паркер держит Видока и Аллегру в центре клуба – рядом с жертвенником, – говорю я.

Это не более чем догадка, но, учитывая «высадку в Нормандии», кипящую прямо сейчас в гостиной, стоит пройти вглубь.

Кэнди помогает мне подняться на ноги. Колено уже успело срастись. Правда, хоть оно и выдерживает мой вес, но еще не вполне зажило. Кэнди закидывает мою правую руку себе на плечо, левой обнимает за талию и практически несет меня на себе. Не знал, что нефриты такие сильные. Пожалуй, это лучшее первое свидание в моей жизни.

Я рассказываю Кэнди обо всем, что запомнил из чертежей Мунинна. Во внутренних помещениях почти никого нет. В основном там одни полуголые гражданские придурки, прячущиеся за мебелью и впавшие в панику от шума бойни, доносящегося из внешних комнат.

Мы с Кэнди уже почти в шаге от двери центральной комнаты. И… почти в шаге от смерти.

Двое Кисси сидят и курят на каменных ступеньках, ведущих в жертвенный зал. Это те самые убийцы, похожие на отца с сыном, которые застрелили продавщицу в «Пончиковидной вселенной».

– Смотри-ка, кто нарисовался, – говорит младший.

– Нарисовался, хрен сотрешь, – соглашается «папаша».

– Давай на этот раз его сожрем. Захаваем и вытащим изнутри блестящую штуку.

– Ты не возражаешь? – спрашивает «папаша» у меня, после чего как бы в первый раз замечает Кэнди: – О, глянь, он прикупил нам десерт.

– Что она такое?

– Мерзкое грязное чудовище, сынок. Поешь сначала ее. А я хочу попробовать на вкус мистера «Сияющая Грудка».

Кисси не плотоядны, как нефриты. В том, что они говорят, есть некий намек на игру. Вкуснейшие закуски для них – это страх и замешательство жертв, а слова – лучший способ размягчить мясо. Кэнди убирает руку с моей талии. Я еле держусь, но стою на ногах.

Молодой Кисси начинает кружить вокруг Кэнди, но я ничем не смогу ей помочь. Ко мне уже приближается «папаша». Колено еще не в порядке, поэтому придется стоять на месте. Не самые любимые условия для боя, но вполне знакомые: когда нападения избежать нельзя, приходится приоткрываться, передавая инициативу. Пусть нападающий сам покажет, что он собрался делать.

Кисси устремляется к моему больному колену. Я поворачиваюсь, насколько могу, и изо всех сил бью рукояткой «браунинга» по его шее. Но он обхитрил меня. Выпад к колену оказался ложным, в то время как он целился в грудь. Искалеченная нога не позволяет сохранить равновесие, и я не успеваю парировать атаку вовремя.