Сен-Симон - [11]
Недостаток пахотной и луговой земли, малочисленность скота, плохое качество сельскохозяйственного инвентаря, низкие урожаи, — вот отличительные черты сельского хозяйства в Артуа, где земледелие стояло на наибольшей высоте. Легко себе представить, как жилось крестьянству в областях менее благополучных. Чтобы как-нибудь свести концы с концами, оно прибегает к заработкам на стороне. В некоторых районах — Пикардии, Нормандии и других — довольно широко распространены кустарные промыслы, особенно домашнее ткачество, дающее мелким земледельцам добавочный доход. В чисто же земледельческих районах мелкое ремесло развито слабо, и единственным источником стороннего заработка является работа у более зажиточных односельчан.
Большинство крестьянского населения получает от земли и от подсобных заработков не больше того, сколько необходимо для самого скромного существования. Но и из этого незначительного дохода оно вынуждено отдавать огромную долю, достающуюся отчасти сеньору, отчасти королевской казне. Сеньору оно платит ренту и феодальные повинности, казне — прямые и косвенные налоги. Если мы прибавим сюда десятину, которую оно платит священнику, местные сборы, идущие на содержание школы и общинных зданий, и натуральные повинности в пользу государства (прокладка и ремонт дорог и т. д.), на долгое время отрывающие его от хозяйственных работ, — то остается только удивляться, каким образом оно вообще умудрялось существовать.
Крестьянин под бременем господствующих сословий. Из книги Сеньяка «Революция 1789 года»
С сеньором оно пытается справиться своими средствами и просто-напросто «забывает» платить ему ренту и сеньориальные сборы, в надежде на то, что землевладелец и его управляющий не станут их требовать. Часто расчеты эти оправдываются, — отчасти потому, что сеньор почти все время живет в Париже или другом большом городе и не следит за делами своего имения, отчасти потому, что у него нехватает средств на ведение многолетних и дорого стоящих судебных процессов. Иногда крестьяне открыто отказываются от уплаты, и тогда их обвиняют в «бунте». Число таких «бунтов» увеличивается с каждым годом. Особенно много становится их в восьмидесятых годах, в период так называемой «феодальной реакции», когда дворянство, изнывающее под бременем неоплатных долгов, разыскивает по архивным записям древние феодальные сборы, давным давно вышедшие из обихода, и аренды, давным давно переставшие уплачиваться. Работу эту выполняют главным образом так называемые «специалисты по феодальному праву» (feudistes), которые скупают у дворян их претензии, а потом проводят соответствющие дела в судах и кладут в карман полученные суммы, во много раз превышающие выданные ими авансы. Это восстановление средневековых повинностей, к тому же по большей части выдуманных, послужило если не причиной, то во всяком случае одним из важнейших поводов к той «войне с замками», которую деревенская Франция объявила дворянству в 1 789 году.
К королевским налогам метод «забвения» неприменим. Королевская бюрократия составляет точные списки плательщиков и подлежащего обложению имущества и никогда не забывает того, что причитается казне. Из многочисленных прямых и косвенных налогов, взимаемых ею, наиболее тяжелы для населения поземельный налог и налог на соль, которые в «наказах» 1789 года часто именуются «адскими податями».
Их отяготительность усугубляется способом их взимания. В помощь королевским сборщикам назначаются выбираемые населением депутаты, которые должны производить раскладку общей суммы налога, падающей на данное селение, между отдельными дворами. В большинстве случаев сборщики безграмотны и отчасти не умеют, отчасти не хотят справиться с возложенной на них задачей. В конечном счете страдает не только население, но и депутаты, ибо они отвечают за поступление налога собственным имуществом. «Эта должность, — говорит в семидесятых годах Тюрго, министр Людовика XVI, — порождает отчаяние и почти всегда разоряет тех, кому она поручена. Таким образом постепенно нищают все зажиточные семьи деревни».
Кроме поземельного и соляного налогов существовали еще и другие виды обложения — подоходный налог, сборы, взимавшиеся при покупке участка в собственность, и т. д. Сборы эти были столь разнообразны и взимание их обходилось так дорого, что даже министры старой монархии подумывали о замене их единым налогом, что впрочем так и осталось благим пожеланием.
Какими же правами обладает этот французский крестьянин, столь бесцеремонно и бесконтрольно обдираемый?
Он — свободный собственник, но именуется «вассалом»; он — как будто полноправный гражданин, а на самом деле — пария, несущий на своих плечах всю тяжесть государственного бюджета; для него существуют те же законы, как и для прочих подданных французского короля, но если он обратится в суд, он не может подавать апелляции на решение судьи ни в какую высшую инстанцию; армия состоит почти исключительно из крестьянских сыновей, но доступ к командным должностям для крестьянина закрыт. Каких бы степеней благосостояния он не достиг, он остается «taillable corveable» (т. е. обязан платить поземельный налог и натуральные повинности), и сословные ограничения следуют за ним неотступно, как тень, от колыбели до могилы.
