Семьянин - [2]

Начались незабываемые моменты моей жизни. Походы по врачам, ночные приступы тошноты, прикладывание уха к ее животу — всё отдавало новизной и сулило многие удовольствия. Тогда же я познал всю безумную силу непредсказуемого женского характера.

Родился мальчик, которого я без споров разрешил назвать Варфоломеем, потому что так Гале привиделось во сне. А второй появилась на свет девочка Адельфина, потому что накануне сразу нескольким Галиным родственникам было соответствующее знамение. Я опять-таки уступил, хотя все эти потусторонние вещи и смущали меня, но зато мы договорились, что следующим сыном будет Степан, как того хочу я. Или Настя, если вдруг дочь.

Однако все последующие попытки зачатия оказались провальными. Врач сказал, что во время прошлых родов Гале повредили какой-то важный механизм, а без него она более ни на что не способна.

Мы не собирались сдаваться судьбе на милость, планируя реабилитационные курсы в Кисловодске, вычитанные из энциклопедии. Уже определились с точным названием санатория и стали откладывать деньги на путевку, но тут Галя неожиданно сломалась. Придя как-то домой со смены, я застал ее в шумной компании подруг и даже некоторых друзей. На следующий день гулянка повторилась.

На мои замечания и взывания к совести она отмалчивалась. Разгон сборищ тоже не приносил нужного результата, поскольку они просто перемещались в другое место. Галя располнела и перестала следить за собой. Она неприлично громко икала за столом и освобождалась от газов при всяком удобном случае.

Через год я покинул ее, не взяв себе ничего из совместно нажитого. В том числе и Варфоломея с Адельфиной. До слёз не хотелось расставаться с ними, но никакой отец, даже самый толковый, не заменит детям матери.

Оставшись в очередной раз один, я не спешил снова попасть в чьи-либо коварные путы. Моё вынужденное одиночество совпало по времени с отменой государственных гарантий на труд и его компенсацию. На улицах торговали вынесенным из дома хламом и рассчитывались в магазинах тысячными купюрами.

Мне посчастливилось по большому знакомству устроиться на биржу сырья и товаров крупного промышленного производства. Там я впервые в жизни увидел персональный компьютер, научился играть в «Wolfenstein», и потому засиживался подолгу у монитора, пытаясь преодолеть лабиринты и коварных врагов, подстерегавших меня за каждым поворотом. Иногда до самого утра.

Там мы и познакомились с Ириной, занимавшей должность директора биржи. Увидев меня на работе за компьютером в предрассветную пору, она благосклонно посмотрела в мою сторону, спросила, как зовут, а потом отдалась. Понятно, что при ее образе жизни ей не хватало времени на дискотеки и прочие заведения в поисках спутника жизни.

Я перебрался к ней со своим скромным скарбом и стал помощником в различных деликатных делах. Очень скоро я убедился, что биржа не имела никакого отношения ни к сырью, ни, тем более, к промышленному производству. Через кабинет Ирины проходили мешки с деньгами, как в прямом, так и в переносном смысле. Мы их сортировали, упаковывали, расчленяли на доли и передавали приходившим за ними субъектам. Кое-что перепадало и нам.

Ее знакомства смущали меня только поначалу. Эти небритые типы в спортивных штанах, менты с лоснящимися глазками, взбаламошенные предприниматели, носящиеся с партиями несуществующего товара, стали привычным антуражем моего рабочего дня. К тому же, я перешел с водки на кокаин, а это, я вам доложу, очень помогает сглаживать углы, так нелепо торчащие из самых неожиданных мест окружающей нас действительности.

Не скрою, мысли о побеге иногда навещали меня, но я гнал их с порога, как надоедливых попрошаек, потому что знал точно: развод будет бессмысленным и беспощадным. Меня отвезут куда-нибудь за город с мешком на голове и опустят в прорубь.

Но все разрешилось само собой.

Как-кто вечером мне позвонили из морга и попросили забрать тело. А по истечении нескольких дней в компании суровых мужчин я, на правах преемника, изложил бизнес-план на ближайшие годы. Меня не только не убили после доклада, но и дали добро на осуществление проекта.

Деятельность в качестве руководителя полукриминального предприятия мне нравилась не на все сто процентов. В моей новой работе имелись свои плюсы, не спорю, но потеря нервных клеток, конечно же, не сопоставима ни с какими дивидендами.

План бегства в Америку возник у меня поэтому вполне закономерно. Я заранее подготовился, получив визу через балетную труппу Большого Театра, за что пришлось выложить приличные спонсорские. Дождался, пока в сейфе не окажется подходящая сумма наличных, и рванул прямо с чемоданом в Шереметьево. Не дожидаясь досмотра, сдался одному порядочному таможеннику, и уже через неделю поселился в уютной двушке «на Манхэттене», обзавелся пуделем и новым автомобилем «Town Car».

Женщина не заставила себя ждать.

Марго оказалась чистокровной американкой. С паспортом, родственниками и белым пушистым котом Блэкки. Она помогла мне избавиться от акцента и некоторой части денег, но зато на корню пресекала все авантюрные проекты, которые периодически генерировал мой натренированный мозг. Я до сих пор благодарен ей за это.